Амира Алексеевна - Твоя рабыня

Выслушав меня до конца, ни разу не перебив, лишь изредка в ужасе прикрывая рот рукой, а потом, вдруг опомнившись, резко убирала руки обратно к моим ладоням, – так Маша достойно выслушала меня до конца.

– И что ты теперь намерена делать? – Спросила она, внимательно всматриваясь в глаза, будто пыталась так понять мои мысли, не дожидаясь самого ответа.

– Не знаю… – Голос все еще болезненно хрипел, словно я заболела ангиной.

– Это хорошо, – вдруг произнесла сестра, – по крайне мере ты не способна на крайние действия. И я спокойна. – Она вновь задумалась.

В тишине мы просидели около получаса. Я больше не желала о чем-либо разговаривать, изливать душу и плакать, просто душа уже была пуста, и в глазах больше не было слез. Лишь усталость и сон, который неожиданно опустился на мои веки.

Сквозь сон я услышала, как сестра выключила свет в зале и прилегла рядом со мною, в одну кровать, крепко обняв сзади, как это часто делала в детстве, и я тут же уснула, самым крепким, продолжительным сном. А вскоре настанет завтра, и мне предстоит сделать самое важное решение в своей жизни. Решение, которое круто изменит всю мою жизнь, и не только мою.

Глава 3

– Злата, постой! Не убегай от меня так далеко, мне же не угнаться за тобой!

По длинной аллее загородного парка, по сухой асфальтированной дорожке, усыпанной осенней ярко-желтой и ярко-красной листвой, бежала маленькая, кудрявая девочка с темными волосами, лет пяти, в маленьком, ярко-красном плаще, в желтом вязанном берете, под цвет ботинков, бежала звонко смеясь, убегая и прячась за деревья от молодой девушки, лет двадцати пяти, так же одетая во все осеннее: в темно-зеленое пальто, в цвет изумруда, в темно-коричневых ботинках на невысоком, удобном каблуке, и на голове светлый платок аккуратно прятал ее длинные, темно-каштановые волосы.

На улице стоял конец октября, самая прекрасная и красочная пора осени, когда в последний раз пробиваются сквозь прохладный атмосферный воздух теплые лучи солнца, пытаясь хоть немного прогреть уже замерзшую землю, когда в воздухе уже пахнет морозной свежестью, будто вот-вот выпадет снег и закроет собой все яркие, красочные цвета осени.

– Не поймаешь! Не поймаешь! – Поддразнивала девочка, вновь и вновь, то убегая, то прячась от мило улыбающейся ей девушки.

В этот утренний час в парке было не так много народу, была среда, а значит, большинство людей находились сейчас на своих работах, а в парке гуляли в основном лишь пожилые люди, кому уже некуда было торопиться, и мамы, находящиеся в декрете.

Но, несмотря на небольшое количество людей, гулящих этим временем в парке, именно эта девушка в изумрудном осеннем пальто и в светло-сером платке, с милой задорной девчонкой привлекли внимание у одного пока неизвестного нам фотографа, и он с любопытством и с не скрытой страстью делал снимки ни о чем не подозревающих гуляющих. Просмотрев в своем профессиональном фотоаппарате снимки, он даже ахнул, при виде небесных синих глаз девушки и ее ребенка, шедшей за ручки рядом. «Должно быть это ее дочь» – подумал мужчина и решил приблизиться к этой паре ближе, с тем, чтобы лучше разглядеть их лица.

Но стоило мужчине подойти и сделать еще пару снимков, как вдруг, девушка, заметив на себе объектив, словно дикая кошка, тут же собой прикрыла свою дочь, как бы пряча ее от любых людских глаз, и с не скрытым недовольством, даже злобой, устремила свой ангельский взгляд на фотографа.

Нависла неудобная тишина, как мужчина вдруг понял всю глупость возникнувшей ситуации и попытался исправиться.

– Я искренне прошу прощение, за то, что позволил себе вмешаться в ваше личное пространство, – мужчина неуверенно начал успокаивать девушку, завидев ее защитную реакцию, и осознав всю нелепость ситуации, ведь он походил сейчас на маньяка, преследующего и фотографирующего совсем неизвестных ему людей, – извините меня, за мою дерзость, но я не смог не удержаться от пары ваших снимков…. Ведь вы прекрасны…. И ваша дочь….

При упоминании дочери, девушка еще сильнее прижала девочку в свои объятия, как можно лучше пряча ее лицо от незнакомца.

– Мама, а кто этот дяденька? – спросила девочка, с явным детским любопытством разглядывая фотографа с ног до головы.

– Нам уже пора. – Обратилась она к дочери, тихим, робким голосом, не обращая при этом никакого внимания на фотографа, который все еще ожидал от нее ответа. Девушка крепко схватила девочку за руки, будто боялась ее потерять, и они тотчас отправились в совсем противоположную от мужчины сторону.