Марья Цепиш - Мой Черный Князь

В тот день мне было так нестерпимо горько от своего вечного невезения, постоянных страданий, бедности, безысходности, одиночества, что я не знала, как мне успокоиться. Шла по улице и плакала. Даже не стала садиться в автобус, так и дошла до самого дома. Плелась два с половиной часа по заснеженным тротуарам, скользким обочинам, получая жгучие удары ветра в лицо. Еще эта дурацкая зима никак не кончается, добавляя печали.

Так и тянется моя жизнь. В известном сериале про непутевых пацанов последние сокрушались, что их папы не работают в банках. А я работаю в банке. Только что толку от этого?! В начале каждого месяца мне ставят миллиард заданий, а в конце я должна сдать отчет на восьми страницах, чтобы начальство смогло решить, заслужила ли я премию или нет. Премия – двадцать процентов от оклада. Оклад – десять тысяч российских рублей. Все вместе с вычетом налогов я получаю за месяц своего адского труда десять тысяч четыреста сорок рублей. Недавно я была на пресс-конференции, где председатель Законодательного собрания Ростовской области печалился по поводу низких зарплат в Ростове: «Бедные люди, получают в месяц двадцать тысяч. Как же они живут?» А я себя кем чувствую, получая свои жалкие гроши? Я поведала ему свою грустную историю, а он поулыбался и пожал плечами. Власть нынче далека от проблем простых людей. Я и так об этом знала, просто хотелось увидеть еще одно доказательство.

До полудня я прострадала в поиске тем и написании новых текстов и бегом убежала на важное дело. Сегодня моя вахта в банке с утра. А, я еще не объяснила вам свою сложную трудовую ситуацию. В банке я работаю полдня. А полдня пытаюсь доказать пресс-службе главного милицейского ведомства Ростовской области, что сотрудника лучше меня не найти от Калининграда до Камчатки и от Южного до Северного полюса.

Мне с детства нравились две вещи – справедливость и люди в погонах. Справедливость я видела только в книгах и по телевизору, а люди в погонах были реальностью. И, судя по книгам и фильмам, именно они и должны «интегрировать» в мир справедливость. Поскольку настоящие люди в погонах не спешили исполнять свои обязанности, я решила, что им просто не хватает того, кто мог бы их воодушевлять на подвиги. Я была уверена, что не хватает им именно меня.

Итак, я училась в пятом классе и мне захотелось надеть милицейские погоны. Но работа следователя, участкового или инспектора по делам несовершеннолетних предполагает обязательное наличие юридического образования, жесткие рамки, регламент работы, непонимание со стороны граждан, в итоге – жалобы и взыскания. Слишком много минусов. Хотя и плюс вполне себе весомый – ведь речь идет о погонах. А это не просто две картонки, обтянутые тканью и ленточками, проколотые гвоздиками-звездочками. Погоны – это статус, возможности, льготы и завистливые взгляды. Ох, выходит, что я уже с десятилетнего возраста тяготею к демоверсиям? Ужас. Кого из меня вылепил этот мир?!

Юридические науки и строгие рамки меня не привлекали. Зато я всегда обожала сочинять и выдавать желаемое за действительное. И у меня неплохо получалось. Поэтому я стала грезить о должности сотрудника пресс-службы главного милицейского ведомства Ростовской области. Потому что он носит погоны, вдохновляет правоохранителей на справедливые поступки, купается в завистливых взглядах, но при этом кто на него пожалуется? Все довольны: сотрудники, которые рассказали приукрашенную историю о своих напряженных трудовых буднях; начальство радуется положительной статистике, представленной широкой общественности; и сам сочинитель-летописец на седьмом небе от общественного признания и всеобщего ликования. Да и поводов для угрызения совести у сотрудника пресс-службы нет. Он видит работу правоохранительной системы с парадной стороны и честно пишет о том, что видит, и о том, на что ему разрешают посмотреть. Получается, что даже врать не приходится. Со всех сторон прекрасная работа.

После окончания школы я поступила на факультет филологии и журналистики Ростовского государственного университета. Все производственные практики я проходила в местной газете. Во-первых, летом очень хотелось побыть дома с родителями в родном селе. Во-вторых, в пресс-службе главного милицейского ведомства мне почему-то были не рады. Грубый голос, неизменно отвечавший на мои регулярные звонки (а я звонила каждый месяц двадцать второго числа), убеждал меня в том, что в практикантах подразделение не нуждается. Я, в то время романтичная и фанатично-оптимистичная, не расстраивалась. Я была твердо убеждена в том, что обязательно буду там работать. Когда я помашу перед ними своим дипломом самого лучшего вуза области, они не отвертятся. А пока буду тренировать нервы и упражняться в общении и письме в доступных условиях – в стенах районной газеты и напрашиваться в рейды и на дежурства к местным милиционерам.