Анна Грэм - Одна любовь. Исполнить мечты в восемнадцать лет

У меня к горлу подступил ком, а на глаза навернулись слезы. Но я молчала.

– А Эдуард Владимирович, твой учитель английского позвонил мне буквально полчаса назад и сказал… у него в этой областной комиссии, куда сочинения ваши отправляют, есть знакомые… В общем, опуская детали, он сказал, что твое сочинение признали лучшим в области, Лиза, представляешь? Лучшим!

Она подняла руки вверх, а потом быстро подошла ко мне и обняла мою голову. Я стояла как вкопанная, не в силах произнести ни слова. Слезы покатились из глаз.

– У него спросили, знает ли он такую Степнову из А***, он ответил, что, разумеется, знает, поскольку работает в нашей школе и лично с тобой занимается. В общем, выразили свое восхищение такой высокой подготовкой будущей медалистки…

– Боже, это все Ты… – закрыв лицо руками, я заплакала от усталости и радости. Мама тихо гладила мена по волосам, даже не пытаясь успокоить, понимая мои слезы и мое счастье.

Математику я сдала тоже на «отлично». Задачи были из тех, что мы разбирали в классе, поэтому мне не составило труда решить их еще раз. Кроме того, после украинского я чувствовала себя просто превосходно.

На истории я вытащила не тот билет, который хотела, но последовала мудрому совету нашего учителя истории и начала свой ответ с того исторического момента, который был наиболее близок к нужному, и о котором я с легкостью могла рассказать. В надежде, что, когда дойду до темы билета, члены комиссии скажут «довольно». Так и произошло. Причем ответ на первый вопрос удовлетворил их настолько, что второй они слушали частично, а третий вообще отменили.

Вытянув первый билет на экзамене по английскому, я рассмешила и себя, и экзаменаторов. «О себе», а именно такой была моя тема, рассказывать не пришлось. По их мнению, это было слишком легко для меня. Поэтому я с радостью рассказала об Англии и тоже получила «отлично».

Последнее судебное заседание мамы пришлось как раз на время моих экзаменов, что стало дополнительной причиной для волнений, а после – особой радостью. С мамы были сняты все обвинения, и теперь она была совершенно свободна.

Подойдя к последнему экзамену по русской литературе, я была уверена, что медаль уже моя. Так оно и произошло.

И когда в торжественном зале для награждений я держала в руках свою маленькую желтую медаль, я плакала и думала лишь о том, как хорошо, что в моей жизни есть мама – бесконечно любящая и верящая в меня все эти годы; моя мечта, ради которой я прошла этот путь; и Он, дающий мне намного больше, чем я заслуживала, так сильно любящий меня и слышащий все желания моего сердца.

Мне казалось, самое сложное позади. Впереди ждал выпускной бал, вступительные экзамены в университет и абсолютно новая и прекрасная жизнь, с каждым шагом приближавшая меня к заветной мечте.

В очередной раз примеряя дома выпускной наряд нежно персикового цвета, я поняла, что выгляжу в нем просто прекрасно. О таком платье я молилась почти целый год. На выпускном балу мне хотелось быть похожей на принцессу из волшебной сказки. И именно так я себя тогда и ощущала.

– Вау, вот это да! Супер!.. Я даже не ожидал… Ты похожа на принцессу, из какой-то цветочной сказочной страны. Лиза, ты просто красавица!

Мой давний школьный приятель и одноклассник, Саша Одинцов, который предложил вместе с ним пойти на выпускной бал, снова и снова поворачивал меня то влево, то вправо, пока у меня не закружилась голова. С Сашкой мы дружили еще в детском саду, жили какое-то время в одном дворе и вместе убегали к морю. Несмотря на их переезд в другой район города и учебу в разных классах, несколько отдалившись, мы все же сохранили очень теплые, почти родственные отношения. Сашка был для меня как брат. И сейчас он, похоже, не мог на меня налюбоваться. Мне было немного неловко, но все же очень приятно. Его неподдельное восхищение придавало уверенности и бодрости духа.

– Спасибо, спасибо, – затараторила я, смеясь и кружась. – Ты тоже превосходно выглядишь… такой элегантный. Сегодня все девчонки из твоего класса будут кружить вокруг тебя!

На Сашке был черный, почти смоляной костюм, эффектно подчеркивающий его темно-каштановые волосы, тщательно уложенные гелем. Ворот белой атласной рубашки был расшит шелковой нитью. Я привыкла видеть его в джинсах и свитере или же майке, открывающей мускулистые плечи. Но в этом костюме он был просто превосходен. Я виновато опустила взгляд, чтобы он не заметил, как детально я его рассматривала, и поспешно добавила: