Лидия Будрик - Родной, любимый и чужой

Женя завел мотор и рванул с места, намереваясь не опоздать. Он включил камеру на мобильнике, чтобы заснять все, что там будет происходить. Тем самым он намеревался обезопасить себя и предоставить улики в органы, если что-то пойдет не так. Он сразу установил телефон поближе к стеклу, понимая, что потом времени на это может и не быть.

Еще издали он увидел компанию, которая окружила Александру и уже приставала к девчонке. Один из них схватил ее сзади за талию и держал, охватив руками. Второй решил поизгаляться над ней, намереваясь снять с нее купальник. Остальные заняли круговую оборону и ржали, давясь от смеха, в предчувствии бурных развлечений.

Михаила нигде не было, а это значило, что парень или сбежал, или они его вырубили. И Баринов не ошибся.

– Ути какая! – заигрывал с Сашей высокий и крепкий парень. – Ты прям сама к нам в руки пришла!

– Приплыла! – поправил его другой.

– Пустите! – вырывалась она. – Я на вас в полицию заявлю! Вас посадят потом!

– Ой, как нам страшно! Но ты ошибаешься! – заглядывал ей в лицо Губанов. – Мой папа начальник полиции, и он нас отмажет!

А сам держал красавицу крепче, не реагируя на ее угрозы.

– Ну, и финальный трюк! Натурщица! Красавица! Спортсменка! Раз! Два! Три! – крикнул он, и в это время прямо за ними остановились «Жигули».

Машина стала как вкопанная, а Баринов спешно покинул салон, прихватив с собой монтировку. Он вырос перед ними один на пять человек и громко потребовал:

– Быстро отпустил ее!

Все разом оглянулись на него и заржали, что было сил.

Саша с испугом и умоляюще смотрела на Женю и понимала, что силы неравные, и соседа ждет та же участь, что и Михаила.

– Папаша, шел бы ты подобру-поздорову! – нагло лыбился Кузнецов и двинулся на него, намереваясь проучить дядьку, чтобы тот не совал свой нос, куда его не просят.

Здоровый и крепкий, откормленный родителями для плотских утех и на их худую голову, он вразвалочку шел на Евгения, не желая портить себе такой «сказочный» день.

– Папаша, ты чё, не понял?! Мальчики приехали развлечься с девочками! А девочек нет! Но есть одна пташка, и мы тебе её не уступим!

– Отпусти её, – вновь потребовал Женя.

– А то чё будет? – стал перед ним здоровяк.

– А вот что будет, – быстро проговорил он и, с разворота, врезал наглецу ногой в кадык.

Тот как-то сразу пошатнулся, захрипел, закатив глаза вверх, и стал падать ничком.

– Толяна замочили! – завопил второй, и все разом бросились бить Баринова.

Но Евгений лихо дал всем отпор, применив своё умение, приёмы рукопашного боя и монтировку.

Губанов, видя такое положение дел, выпустил Сашу и бросился мстить за друзей. Но мгновенно улетел в нокаут, сраженный очередным приёмом Жени.

Кто-то из компании пытался встать и вновь кидался на мужчину, но тут же улетал в сторону и находил пристанище в очередной ложбине. Больше всех досталось тому, кто лапал Сашу. Он уже лежал с переломанной ногой и корчился от боли.

– Сука! – вопил парень. – Ты пожалеешь, что на свет родился! Я тебя урою!

– Ты встань сначала! А потом будем думать, кто кого уроет! – ответил ему Женя и шагнул к Саше.

Девчонка мгновенно спряталась за его широкую спину, понимая, что рядом с ним она в полной безопасности. А сама дрожала от страха, словно осиновый листок на ветру.

– Где Миша? – спросил он, оглянувшись назад.

– Там, – кивнула она головой на реку и бросилась к своим вещам.

А сама резко подхватила их с земли и уже неслась обратно, чтобы опять быть в безопасности. Она на ходу натянула на себя сарафан, и уже вдвоем, они бежали к реке, чтобы спасти парня.

Наметов лежал у самой кромки воды бездыханным и в неудобном положении.

– Миша, – заплакала Саша и первая бросилась к нему.

Она склонилась над ним и принялась трепать его по щекам.

– Мишка, очнись! Ну, пожалуйста!

Баринов взял его руку, нащупал пульс и сказал:

– Живой.

А сам поднял его и понес на берег, чтобы уже там оказать парнишке помощь.

Компания спешно уселась в машину и уехала по дороге в деревню, увозя израненных товарищей. Они громко ругались и матерились, грозились вернуться и разобраться со всеми по полной программе.

Женя принес из машины аптечку и начал приводить Наметова в сознание.

Саша плакала, не переставая, и винила в случившемся только себя.

– Зачем я только пошла на эту речку, – всхлипывала она громко.

С трудом, но Михаила привели в чувства. Евгений намочил вату нашатырем и натер молодому человеку виски. Потом дал ему понюхать несколько раз, и тот медленно открыл глаза. А сам как в тумане посмотрел на них, затем покрутил головой по сторонам, и тихо поинтересовался: