Петр Ингвин - Кваздапил. История одной любви. Начало

– Не в этом дело. Я не танцую такие танцы.

Оговорка оставила брешь.

– А какие танцуешь?

– Увидишь, когда время придет.

– А оно должно прийти? – удивленно осведомился я.

– Думаю, да. Прости, я пойду, надо посмотреть чем помочь на кухне.

Она вспорхнула светлым мотыльком и исчезла с моего горизонта.

Наверное, это к лучшему, такие танцы на грани разумного меня напрягали. Оглядевшись, я увидел, что из круга вышла оставленная партнером Настя, ее сместила с пьедестала неугомонная Мадина, решившая потанцевать с братом. Тот обреченно вздохнул, принял на плечи руки сестры и погрузился в полившийся щебет.

– Можно? – Я перехватил не успевшую присесть блондинку, некоронованную королеву сегодняшнего бала.

Ее взор скользнул по сторонам в надежде на нечто более желанное и привлекательное, но тщетно. Последовал равнодушный кивок:

– Давай.

В туфлях на шпильках Настя казалась выше обычного, это подчеркивало идеальную форму ног и начинавшейся высоко над коленями облеченной в короткое платье фигуры. Бархат плоти обтек меня, словно сонный спрут, ловивший добычу не потому, что голоден, а по привычке, чтобы не терять хватки.

– Задам один вопрос, ты только не удивляйся. – Щекочущие губы утонули где-то в районе моей шеи.

Я пожал плечами. Роль жилетки, в которую плачутся, или подружки, с которой можно посоветоваться на разные темы, была единственной, светившей мне с такими, как бесподобная Настя.

– Что обо мне говорят? – спросила она.

Моим ладоням разрешили не стесняться, и сердце бешено заколотилось, когда мне с невиданной щедростью отдался ничего не стоивший партнерше подарок. Усилием воли я направил мысли в нужное направление.

Вообще-то, коварный интерес. Это как частенько обыгрываемый юмористами вопрос жены к мужу «Я толстая?», он приводит к ссоре при любом ответе.

– Ну, что говорят… Что умная, красивая, самодостаточная… Хорошо учишься…

Пышный обруч рук стиснул меня, вплавился в кожу, по телу растекся жар. Настя выглядела массивным перстнем на пальце, где я был тем самым несуразным пальцем, стержнем композиции, а расположившееся на мне чудо – ослепительным бриллиантом, по чьему-то недосмотру доставшемся мне на минутку.

Еще крепче прижав к себе, Настя чуточку поелозила по мне, вогнав сразу в краску, в дрожь и в ледяной озноб от случившегося в организме конфуза, затем золотая грива поднялась, и мне насмешливо вдунули в самое ухо:

– Я не про то.

– Ну… – снова протянул я, стараясь думать именно головой. – Еще, что у тебя есть парень, но ты позволяешь себе и ему намного больше, чем должно быть между парнем и девушкой, когда их что-то связывает.

– Это мнение общее или конкретно твое?

Я покраснел. Настя угадала стремление выдать желаемое за действительное.

– Мнение многих, – объявил я с упорством идущего на казнь.

– Что еще напрягает во мне окружающих?

– Насколько я в курсе – ничего.

– Что ж, – Настя еще больше размякла на мне, – приятно слышать.

– Тогда я тоже спрошу, можно?

– Валяй.

– Почему ты здесь?

– Как это? Празднуем.

– Понимаю, но почему ты именно здесь, в этой компании, куда пришли далеко не все? У тебя есть парень, с собой ты его не привела, при этом заигрываешь с Гаруном и флиртуешь с остальными. Ты видишь их взгляды и – без обид – понимаешь, что при первой возможности они поступят с тобой и прочими девчонками согласно своему мировоззрению – так, как с их точки зрения вы того заслуживаете.

– В переводе на нормальный язык – как с доступными телами для удовольствия? – с неприятной въедливостью уточнила Настя. – Тогда скажи: предоставься тебе возможность, ты поступишь с нами так же? Не уходи от ответа, ты понимаешь, о чем я. Ты бы отказался, сообщи тебе кто-то из девчонок или, допустим, я, что по невероятному стечению обстоятельств сейчас можно все? Абсолютно все?

Я промолчал. Настя вздохнула у меня на плече, в моих ладонях подвигались вверх-вниз сдобные дюны, предоставленные мне во временное пользование счастливо сложившимися обстоятельствами и, само собой, желанием их обладательницы. Или ее снисходительным безразличием к моей тусклой и бесполезной персоне.

– Не обижайся, но ты ханжа, – продолжила Настя скучным голосом диктора, которого обязали вести неинтересную передачу. – У тебя есть желания, с которыми ты борешься, но при этом ты имеешь что-то против других, которые тоже борются со своими желаниями, хотя при их менталитете сдерживаться труднее. Но между вами есть разница. Ты ждешь, что желанные обстоятельства свалятся на тебя манной небесной, а парни, о которых мы говорим, нужные обстоятельства создают сами. При этом ими ничего не берется в расчет. Потому им иногда улыбается удача.