Артур Грабовски - Дороги, которые мы выбираем

Антон успел проскочить ловушку трижды, прежде чем перед самим его носом «ворота» закрылись, отрезая от него впереди бегущую девчушку и трех человек перед ней. Как и всегда в этом моменте началась веселая неразбериха. Но довольно быстро девчушка и другие попавшиеся встали в ворота, а Антон поискал взглядом человека, который шел перед ними и остался непойманным. Взгляд неожиданно уперся в ярко-розовую шубу из искусственного меха, который клоками топорщился в разные стороны.

Антон от этого вида замешкался. На празднике, конечно, было полно ряженых, но тематика предполагала что-то народное или историческое, в крайнем случае – фэнтезийное. Розовая шуба не вписывалась ни в один из этих стилей.

– Золотые ворота! – гаркнули у него над ухом, намекая, что пора бы продолжить веселье.

Ручеек дернулся, Антон понял, что сейчас потеряет конец цепочки и оставит всех стоящих позади него без игры. Он рванул вперед, хлопнул розовую шубу по плечу, попутно соображая, что в шубу, похоже, нарядился парень.

Тот обернулся, схватил Антона за руку и потащил за собой. Ручеек мгновенно набрал быстрый темп, Антон только и успевал переставлять ноги и крепко держать руки своих соседей.

Парень в шубе оказался очень проворным. Он умудрялся протаскивать Антона за собой, минуя ловушку даже тогда, когда «ворота» стал уже шириной с хоровод. Ручеек не сбавлял темпа, и Антон довольно скоро понял, что задыхается. Клубы пыли, которые поднимали бегущие, почти не оседали на землю. Их приходилось глотать вместе с воздухом. Такая игра явно не была предназначена для городского парка. Антон решил, что с него, пожалуй, хватит.

– Я хочу выйти! – крикнул он парню, пытаясь разжать его руку.

Тот явно его не услышал и только сжал сильнее и дернул за собой, заставляя бежать дальше.

«Откуда столько энтузиазма»? – удивлялся Антон, уже плохо переставляя ноющие ноги.

«И как не жарко в этой шубище»?

Он хотел было разглядеть парня получше, но в такой спешке это оказалось невозможно. Перед глазами мелькали ядерно-розовые клочья меха – и больше ничего.

Их поймали еще через три круга. Парень в шубе почти проскочил под опускающимися руками, но тут уже затормозил Антон.

– Все! – объявил он громко. – Я больше не могу, пощады!

Сердце было готово вырваться из груди, в горле полыхало огнем. Он хотел пить, лежать, ничего не делать и главное – больше не бежать по кругу. Те, кто были за ним, уже вставали в «ворота», а Антон так и стоял, не двигаясь, и пытался кое-как отдышаться.

– Все нормально?

Звонкий голос заставил его повернуть голову. Парень в шубе (теперь Антон наконец видел его лицо) смотрел озабоченно. Его щеки были в пыли, карие глаза лихорадочно блестели, к высокому лбу приклеились светлые пряди волос.

«Тоже упахался, еще и в шубе», – хмыкнул про себя Антон.

– Эй! – парень потряс его.

Антон как-то запоздало сообразил, что они все еще держатся за руки и стоят при этом в центре круга.

– Да, нормально, – Антон почесал нос той же рукой, которой сжимал руку парня.

Продолжая ее сжимать.

– Золотые ворота? – парень весело дернул бровью.

– Антон.

– Городецкий?

Парень первым отпустил руку и пошел в круг. Антон огляделся, понадеялся найти Мишаню, но понял, что снова задерживает игру.

– Выхожу!

Он поднял руки, показывая, что его можно не учитывать. Ручеек снова побежал, Антон вышел за пределы игровой площадки.

Он взял себе пиво, выпил залпом почти половину стакана и только тогда более-менее пришел в себя. Ручеек продолжался. Казалось, поток желающих пробежаться не иссякает. В него вливались все новые и новые люди (видимо те, кто только что пришел на фестиваль). Музыка ревела все так же громко, но не перекрывала хор, который предупреждал, что на третий раз никого не пропустят.

Антон нашел глазами парня в розовой шубе. Тот стоял в «воротах», поднимал и опускал руки, выкрикивал со всеми кричалки. Смотрелся он на фоне русских платков (да и на фоне просто обыкновенно одетых людей), конечно, странно.

«Ну и наряд», – покачал головой Антон, разглядывая его.

Под шубой на парне была белая майка-алкоголичка и треники. На ногах – видавшие виды кеды. Было ощущение, что он только что пьянствовал с бомжами у парадной, потом накинул эту шубу и так «вышел в свет». В остальном парень, пожалуй, был нормальный: светлые вьющиеся волосы, узкое скуластое лицо, карие глаза, вздернутый нос, сережка в правом ухе. Симпатичный.

Большую часть времени он стоял, подняв руки вверх и пропуская ручеек. При этом майка на нем задралась, оголяя подтянутый загорелый живот. Низко сидящие треники давали еще больше возможности для фантазии.