Эльвира Сапфирова - Будет воля твоя. Том 1

–Знаете, что? Вы с дороги. Разносолов еще не сготовила: утро все-таки, а вот борщ только что поспел. Хотите?

Все дружно стыдливо отказались, а Олег, молча, внимательно посмотрел на Веру и вдруг громко произнес, потирая руки:

–А давай, наливай!

ГЛАВА 2 Познакомились заново

Под общий гомон удивления и шипение хмурой Татьяны, дергавшей его за рукав: «Хватит тебе, скоро домой приедем», Олег уже шел в кухню садиться за стол и вдруг понял: Вера не понимает своей вины. Он страдал, а она и сейчас считает себя правой, не осознаёт своего предательства. Эта догадка сдавила, сжала обручем.

А хозяйка суетливо гремела посудой, доставала хлеб, ставила солонку и, наливая в глубокую тарелку борщ, громко спрашивала, не поворачиваясь, может, кто-то еще все-таки проголодался.

–Тогда я налью вам из холодильника компотика. Только идите со своими стульями!

Артель дружно переместились в небольшую кухню, где под грохот и смех Олег сосредоточенно ел, вылавливая гущу, дул на нее и с наслаждением отправлял в рот.

Говорить ему не хотелось. Он с шумом тянул в себя вкусно пахнущую жидкость, закатывал глаза от удовольствия, смеялся, а внутри все сжималось от досады на самого себя, на жизнь, на разлуку. Вернуть! Вернуть во что бы то не стало! Это его невеста! Это его мечта!

Видя, с каким наслаждением он ест, Татьяна, смеясь, шутливо подсела рядом и спросила, не сумев скрыть зависти:

– Что, так вкусно?

Олег, молча, кивнул и причмокнул:

– Смотри, ложка стоит! А как капуста нарезана! Настоящая соломка!

– Я режу не хуже, – буркнула недовольно Татьяна. – Ну-ка, дай попробовать, чтобы знать, какой же борщ тебе все-таки нравится. А то никак не угодишь тебе!

Таня протянула руку к ложке мужа, но хозяйка поспешно достала чистую. Не успела положить рядом, как злой пронзительный взгляд бывшей подруги заставил Веру быстро убрать ложку со стола. Татьяна победно усмехнулась, посмотрела на мужа и наткнулась на его потемневший от гнева взгляд. Она вспыхнула на секунду негодованием, протестующе приподнялась, и тут же обмякла, покорно придвинулась, взяла из его рук ложку, и, наиграно смеясь и размахивая ладошкой, сказала:

–Нет, нет. Я есть не буду, лишь попробую. А то, что ни сварю, все не так, да не так.

Вере было неловко: совсем не хотелось быть причиной ссоры. Она понимающе кивнула, повернулась к кумовьям с вопросом об их кулинарных пристрастиях, рассказывала о своём любимом торте «Рыжик» и, с добродушным любопытством глядя на семейную пару друзей, думала. Изменилась? Прическа другая, но пряди волос так и свисают с висков. Студенческая косичка, которую она никак не хотела обрезать, сменилась модной стрижкой. Вера вздохнула. Ей идет. Замужество меняет всех. «Счастливы? Казак есть казак, да еще терский. Привыкнуть нужно».

Предки Олега поколениями жили бок о бок с горцами, многое переняли от них, и тактику воспитания жены тоже. Вроде бы поучал без злобы, а ощущение того, что больно высекли, останется надолго. У казаков чувство собственности развито гораздо сильнее, чем у других мужчин, а жена – собственность. С ними жить сложно. Вера была рада видеть друзей юности. Что было, то прошло. Сейчас у всех другая жизнь, они другие. Особенно радостно, что Олег больше не сердится на нее, раз приехал, а еще думала о том, как хорошо распорядилась судьба, отправив жениха в армию на два года, и, дав ей возможность понять себя, подумать. С Валентином такого роскошного подарка не получила.

***

Вера смотрела на препирающуюся пару и будто впервые увидела себя с мужем. Совсем, как они с Валентином в первые годы совместной жизни.

Он вот также решил утвердиться, унижая ее. Хорошо, что она сразу это поняла. Однажды Вера приняла душ, и села в кресло передохнуть. Вернулась – ни крестика, ни золотой цепочки, подарка мужа, в ванной нет на месте. Недоумевая, спросила Валентина о них. И тут на нее обрушился шквал упреков: растяпа, без памяти, только покупай тебе. Он кричал нравоучительно, назидательно, важно вышагивая по комнате с высоко поднятой головой, описывая ее недостатки. Сначала она растерялась, но павлинья походка мужа подсказала: он утверждался, унижая ее. Что отвечала, кричала в ответ, помнит смутно. Взрыв негодования от напрасных обвинений был таким сильным, что душевная боль не прошла до сих пор. У Олега с женой этот процесс идет по-другому.

***

Когда кумовья, как по команде, поставили пустые чашки со вздохом сожаления, Вера засуетилась: