Александра Степанова - Данный Богом

В мерзком настроении я пребывала до самого дома, но приготовленный бабушкой ревеневый пирог оказался таким вкусным, что настроение у меня сразу улучшилось.

– Кушай, Дашенька, а то ты такая худенькая! – приговаривала бабушка, пока я уплетала пирог за обе щеки, – кушай.

Объевшись до того, что живот стал плотным, как мяч, я с трудом поднялась по узкой крутой лестнице, ведущей на чердак, и растянулась на кровати. Обожаю этот чердак! Не смотря на горы хлама, сваленного по углам, здесь уютно, и запах такой особенный, ни на что не похожий – тепла, сырости, укропа…всего понемногу. Дощатый пол покрывают небольшие овальные половички, которые бабушка плетет из разноцветных кусочков ткани, а покатые стены сплошь оклеены постерами из молодежных журналов – это уже постарались мы с сестрами. Ни один вечер не проходит у нас без споров о том, чей кумир красивее и талантливее. На столе возле моей кровати стоит ваза с засохшими цветами. Если бы я не была так зла на этого Богданова, непременно бы нарвала свежих по дороге…

Пока я лежала, прикрыв глаза и погрузившись в свои мысли, домой вернулись сестры. Они весело болтали, переодеваясь и развешивая на веревках сырые полотенца и купальники. Я улыбалась, слушая их голоса. Конечно, мы здорово надоели друг другу за три месяца, но, вернувшись домой, я совершенно точно буду скучать по общению с ними.

Тук! Что-то ударилось об оконное стекло.

Я продолжала дремать, но звук повторился. Вера выглянула на улицу.

– Э-э-эй! – закричали под окном соседские ребята, – пойдете играть в «туки-та»?

Мы с сестрами переглянулись. Соседей мы недолюбливали, несколько лет между нами шла затаенная война: то они бессовестно обрывали с наших сливовых деревьев лучшие плоды, то мы в отместку кидали им всякие отходы в огород. Но на время вечерних игр все распри забывались.

– Ладно, идем! – крикнула Аля. Она была самой младшей из нас, но всегда отлично пряталась.

На игру мы снаряжались, как в экспедицию: джинсовые брюки, плотные длинные носки, водолазки с рукавом, – иначе комары сожрут заживо. Вид у нас был забавный: старые вещи уже стали немного малы. Соседские мальчишки поддержали наш дресс-код, а вот подружки Настя и Катя, живущие в ближайших от нас домах, оделись так, словно собрались на дискотеку, только что туфли на шпильках не надели. Мы с Верой переглянулись и синхронно закатили глаза. Несложно было догадаться, что объектом, на который девчонки направляли все свои старания, был долговязый сосед Данька, но он куда больше восхищался собой, чем кем бы то ни было. Скептически рассматривая его прилизанные гелем волосы, я не сразу заметила, что сегодня к основной компании присоединилось еще двое мальчишек. Узнав их, я тихонько застонала.

– Это мой брат Витя, – представил Данька белобрысого паренька, – а это его друг Андрей.

Все поздоровались с новоприбывшими, а я мрачно смотрела под ноги, чертя носком кроссовки какие-то каракули в пыли. Знала бы, что придут эти «чужаки», ни за что не пошла бы играть. Но не зря же столько собиралась!

Без привычного энтузиазма я поплелась за остальными к главному атрибуту игры в «туки-та» – огромному кедру, раз в пять шире любого из нас. Суть игры заключается в том, что ведущий встает у Дерева и считает до ста, а остальные прячутся. Кедр растет на пересечении четырех дорог, создавая удобный наблюдательный пункт для ведущего, который должен не только заметить спрятавшихся, но и назвать их имена, обогнать и, крикнув «туки-та!», ударить ладонью о ствол Дерева. Первого пойманного игрока может спасти последний, иначе неудачник сам становится ведущим.

Я выбрала своим укрытием жимолостный куст на заброшенном участке: до Дерева бежать недалеко, а в кусте удобная «проплешина», как раз для одного человека. Ведущая, Настя, которую я недолюбливала больше всех остальных, уже досчитывала до восьмидесяти, когда я полезла в куст и…обнаружила, что он уже занят!

– Опять ты! – фыркнула я, пихая Богданова в бок, – проваливай! Это мое место!

– Вовсе нет, – невозмутимо парировал мальчик, – я первый его нашел.

Я поджала губы.

– Ты вообще никогда не играл, с чего вдруг приперся?

Богданов посмотрел на меня. Я ожидала, что он скажет в ответ какую-нибудь колкость, но он лишь улыбнулся.

– Не будь такой злюкой, – примирительно сказал он, – давай лучше будем дружить.

Я опешила.

– Зачем?

– Ну, – мальчик лукаво прищурился, – если хочешь, я буду носить твою сумку до дома.