Соренс Грейс - Ева

– Почему?– мама переывела на нее взгляд, и он явно был недобрый. она словно пыталась этим доказать нам, да и всем в округе, что счастлива и точка, но проблема в том, что не нужно было этого делать, счастливый человек занят собой и собственной жизнью, но ни как ни станет каждому доказывать что- то, у него попросту на это нет времени. – Я должна объяснить Еве и свою позицию…

– Зачем?– устало произнесла я, – Мне всё хорошо известно, и меня не нужно переубеждать, у меня позиция своя есть и будет!

– Я вижу с самой первой минуты, как ты очутилась у нас дома этот презрительный взгляд, вижу, как всё тебе чуждо и раздражает любое моё желание угодить тебе…

– Это не так!– я врала, нагло смотря, матери в глаза,– Да, мне непривычно, но зачем мне угождать? я приехала к маме и сестре, и мне всё, что я хочу -быть с впми, но ни это всё!– обвожу покупки и дорогущее кафе.

– Может, ты и считаешь меня плохой мамой, но я далеко не слепая, я всё вижу, Ева- она словно меня не слышит, продолжает гнуть свою правду.

–Прекрасно!– этот разговор меня начал раздражать. Снова этот взгляд бедной и несчастной, снова упрёки, как несправедливо к ней отношусь. – Я не хочу выяснять отношения, тем более, когда вокруг собираются зрители! – бросила взгляд выше маминой головы и заметила за соседним столом напряжённые взгляды отдыхающих.

– Я лишь хочу объяснить тебе, – мама придвинулась ко мне ближе. – Счастье выглядеть по-разному… То, что называют прекрасной жизнью отец и Луи…– она запнулась, в её глазах я читала растерянность и нежелания произносить имя моей мачехи, – Отец и его жена, для других совершенно не пример…

– Да, для других пузатый миллионер с мешком денег наперевес, вот что счастье!– огрызнулась я, Хлоя ахнула, но мне ни капельки не было стыдно.

– Как ты можешь меня судить?

– Я не сужу, я лишь высказываю своё мнение!– мама со звуком отодвинула стул, сгребла со столика очки, телефон и походкой модели покинула сие заведение.

–Зачем ты так?– Хлоя отмерла через секунд пять.

– Я не хочу льстить и лицемерить!– во мне ещё кипела злость, но на кого, или что не понимала. С одной сторону мне стало жаль мисс Лайни, так как не заслужила такого в свой адрес, но другая часть меня вопила, что претворяться и делать вид, что всё сказочно прекрасно, не могла. Я люблю её, но не люблю, то, что она называет счастьем. – Мне жаль, правда…

– Нет, Ева, не жаль…– и в этом сестра была абсолютно права, мне хотелось это почувствовать, но, увы, струны души молчали.

Глава 4

Знакомьтесь, Кай Харди

Чёрт, ну и зачем мне всё это? Зачем я поднял чёртову трубку? Зачем? Отец позвонил и приказанным тоном попросил быть сегодня на его долбаной вечеринки, о нет, на долбаном маскараде! Хотя да, точнее, его назвать, верно, чёртов маскарад!

Сколько себя помню, столько не разделяю взгляды своего папаши, который вёл разгульный образ жизни, приумножал свой капитал и откупался от своих детей деньгами и дорогими подарками, которые покупал, естественно, не он сам, а его многочисленные помощники, по – другому и не могло быть. А когда мы стали взрослыми и самостоятельными отцовская любовь начала проявляться в виде частых встреч, которые совершенно не входили в мои планы.

А детишек он успел наделать, будь здоров, старший мой брат сейчас живёт в Восточном Техасе, и с ним я встречался всего два раза в жизни, так как Харли Харди безусловный социопат, и закоренелый отшельник. Много лет назад он выпросил кругленькую сумму у отца и построил небольшое ранчо в глухой деревни Техаса, и начал разводить крупнорогатый скот, чем удивил абсолютно всех, кто его хоть немного знал. Первый раз я с ним познакомился, когда мне было четырнадцать лет, а Харли двадцать восемь. Тогда он жил в Венесе, в самом модный и оживлённый прибрежном районе Лос-Анджелеса, и совершенно не походил на сегодняшнего парня. Пытался заниматься ресторанным бизнесом, и честно говоря, я был очарован им, так как от него веяло успешностью и силой, но что – то пошло не так, и у Харли кардинально поменялись взгляды и приоритеты. Спустя шесть лет я встретился с совершенно другим человеком, на смену дизайнерскому костюму, и модной квартирке в мегаполисе пришла сельская жизнь, с пыльным домом, который трудно было назвать так, больше подходило обозначения халупа, потёртые джинсы и клетчатая рубаха. Он перестал интересоваться внешним миром, и лишь на Рождество отправлял всем открытки с поздравлениями, всё остальное время терялся в своём собственном раю. И наверное, я его где-то в глубине души понимаю, от такого отца крыша немного может и поехать.