Валерия Сказочная - Сдай(ся) мне, Смирнова

– Теперь вы не против, если я всё-таки начну? – иронически интересуется Ярослав Андреевич у меня, а я больше и не смотрю в ответ.

По телу неожиданный жар гуляет, когда вдруг думаю, что это его «теперь» могло относиться не столько к его пояснениям, сколько к тому, что я чуть ли не демонстративно оценивала его внешний вид.

– Давайте, – бурчу. Хотя ведь можно было вообще не отвечать на его дурацкий вопрос… Или безобидно кивнуть, зачем нарываться? Я ведь в математике ровным счётом ни черта не смыслю.

Чуть не добавляю, что в целом не против его присутствия, но осекаюсь. Хватит ставить себя в глупое положение, вряд ли он серьёзно воспринимает мои слова, чтобы мне пытаться их сгладить. А наладить контакт постараюсь наедине. Всё равно ведь подойти придётся, хотя бы попытаться, терять нечего.

– Спасибо, – снисходительно усмехается моему разрешению препод. А потом, наконец, проходит к своему столу, вроде как оставляя меня в покое. – Да, как вы уже знаете, меня зовут Ярослав Андреевич, и в ближайшее время я буду вести у вас профильную математику. Всего один семестр, но тем не менее.

Откидываюсь на спинку стула, почти что расслабляюсь. Начало вроде стандартное, сюрпризов быть не должно. Сегодня лекция, а до семинаров уж точно найду способ с ним договориться. Да, скорее всего, если и получится раскошелиться, то придётся намного больше, чем с Петром Сергеевичем… Но хотя бы так, лишь бы была возможность закрыть эту долбанную математику без лишних нервотрёпок.

Отгоняю тревогу по поводу того, что Ярослав Андреевич принципиальным оказаться может. Вроде бы с виду не похож. Да и кому деньги лишними будут? Ему вообще должно быть всё равно на мою успеваемость, он тут скорее случайно, да и сам не то чтобы препод.

Лениво открываю тетрадь, особо не вникая в его слова. Но пока мы с ним наедине не остались и не прояснили мою ситуацию, стоит изображать из себя хорошую студентку и не нарываться лишний раз. Ещё не хватало, чтобы спросил что-то, а я ведь ответить не смогу. И ладно бы ему, но тут и у группы могут возникнуть вопросы. Ребята ведь думают, что честно сдавала.

А Ярослав Андреевич будто издевается. Стоит только мне подумать об этом, как он уже журнал наш открывает, пролистывает задумчиво и многозначительно пробегает взглядом по нашим лицам, чуть задерживаясь на мне. Я уже начинаю жалеть, что прослушала, о чём до этого говорил. Не по себе отчего-то.

И, видимо, не зря.

– Вижу, лучше всего предметом владеют Алекссев и Ольховский, – неожиданно заявляет преподаватель, причём прицельно так, будто замышляет что-то. – Это те, у кого только пять. С одной четвёркой Данилов, Дмитриева, Леонов и Смирнова. Все названные присутствуют? Поднимите руки.

Ой не к добру это, чую. С чего бы ему нас выделять, если только поспрашивать не хочет? Например, чтобы проверить общий уровень группы на нас, как на знатоках. Узнать про темы там всякие, например…

Это ведь логично, учитывая, что Ярослав Андреевич экстренно на смену Петру Сергеевичу пришёл и вряд ли в курсе, как там и что у нас было. А ещё очень даже возможно, что их всех названных он именно меня решит поспрашивать, ведь мы уже своеобразно взаимодействовали, прицепится наверняка.

Эта мысль заставляет меня чуть ли не съёжиться за партой. Руку не тяну. Он пока наши фамилии не знает, и, надеюсь, по списку пробегаться потом отдельно не будет, отмечать отсутствующих…

Ой. Ведь и такая возможность есть.

Может, притвориться, что мне плохо?

Я не смотрю, а скорее чувствую, как Ярослав Андреевич оглядывает тех, кто руки поднял. И… Почему-то на меня тоже в какой-то момент смотрит. Опять слегка задерживает взгляд, и прям чувствую, что коварный, хоть и в ответ свой не поднимаю. Делаю вид, что мне очень интересны пустые листы собственной тетради.

И тут, когда я уже решаю, что пронесло – ведь взгляд Ярослава Андреевича к журналу возвращается, – нашего старосту приспичило заговорить. Вот нафига, а?

– Все присутствуют. Я – староста, Ян Ольховский, – воодушевлённо сообщает он чуть ли не с гордостью, а я только и могу, что мысленно просить все известные мне пусть даже вымышленные силы, чтобы Ярослав Андреевич не заметил, что поднятых рук было меньше.

Или не было, а есть до сих пор? Не знаю, держат ли они всё ещё, проверить не рискну. И так на меня некоторые бросают взгляды, хорошо хоть не спрашивают, почему не подняла.

– Если все, тогда почему одна рука не поднята?

Сегодня явно не мой день. Какой наблюдательный у нас Ярослав Андреевич, настоящий математик, заметил недостающее слагаемое.