Аида Ланцман - Краеугольный камень

Лейтенант корпуса морской пехоты Дуглас Хэммонд был старше Стива на девять лет. Когда Стиву исполнилось двадцать один, и он почувствовал вкус свободы и настоящей жизни, Дуглас успел стать ветераном войны в Персидском заливе и благополучно вернуться из Сомали. А прошлой осенью Дуглас женился на соседской девчонке, получившей отличное образование. В детстве Грейси дружила со Стивом, но замуж вышла за Дугласа. И это не стало для Стива такой уж неожиданностью. Дуг был настоящим красавчиком: высоким, голубоглазым и темноволосым. Всегда гладко выбрит и коротко, по-армейски подстрижен. Широкий разворот плеч внушал трепет даже тогда, когда на нем не было тяжелой экипировки и навеска. Парадная форма, в которой он появлялся на пороге дома после каждой командировки, действовала на девчонок так, как и предполагалось. Молодой сержант Дуглас Хэммонд нравился всем, он был положительным героем, тем, кто отправился за океан, чтобы там установить демократию и надрать зад плохим парням. Стив был другим – вдумчивым, не таким безусловно красивым, много читал и ставил себе совершенно другие цели, в отличие от брата, он хотел получить хорошее образование. Он никогда не был азартен, как брат, рядом с Дугом он был просто не оформившимся мальчишкой со щенячьим взглядом.

Дуглас мало говорил о том, почему на самом деле пошел в армию, и к тому же, в морскую пехоту, где парней тренировали почти так же жестко, как «морских котиков». Брат был грубой силой, в детстве он лупил Стива за то, что тот слонялся по улице в компании друзей, вместо того чтобы сидеть над учебниками, хотя сам с трудом закончил школу. Скорее всего, ему было достаточно тех причин, которые упоминались на агитационных плакатах по найму. Дуглас был взбалмошным подростком. Он был одним из тех ребят, которых учителя с радостью выпроваживали из средней школы в старшие классы, чтобы наконец-то перестать мучиться с дисциплинарными наказаниями. Когда мать Стива, Саванна, во второй раз вышла замуж за стоматолога из Чикаго, Дуглас в первый же год сбежал из дома. Закончилась его затея бесславно: офицер полиции притащил Дугласа домой среди ночи, отчитав на крыльце дома. Мать вышла из себя из-за страха потерять сына и наговорила Стиву кучу гадостей об их отце и о том, что Дуглас становится на него похожим, а уже после обратилась в полицию. Потом это повторялось несколько раз, и в конце концов в восемьдесят девятом, после выпускного, на следующий день, Дуг вступил в национальную гвардию, но, посчитав службу там слишком неторопливой, безопасной и размеренной, отправился на реальную военную службу. А когда навоевался, поумерил свой пыл, вернулся домой и женился на Грейси – наступила осень две тысячи первого.

Тот сентябрь в Чикаго был теплым и солнечным. Утром во вторник в доме Хэммондов собралась шумная компания. Грейс помогала Саванне готовить завтрак, Брэд сидел за столом, уткнувшись в газету, то и дело подливая себе кофе из кофеварки. Дуглас поглощал глазунью из четырех яиц, он был умыт, причесан и одет в строгий костюм – днем ему предстояло собеседование в частной охранной организации и в полиции. Сам Стив без особого удовольствия жевал тост с тающим на нем арахисовым маслом. Накануне он вернулся домой за полночь и, конечно, не выспался. Дуглас же, не в пример ему самому, был свеж, от него за версту пахло мылом и лосьоном после бритья. Утро было спокойным, похожим на многие другие и таким бы оставалось, если бы Грейс для фонового шума не включила телевизор. Утренний просмотр новостей стал для них всех ритуалом с тех пор, как Дуглас записался добровольцем в армию. Военные действия за океаном освещались не часто и скупо, но сухие сводки о потерях среди американских солдат давали надежду всякий раз, когда в списке погибших не было фамилии Хэммонд.

Но тем сентябрьским утром все новостные каналы были настроены только на одну частоту. Дикторы наперебой говорили о серии террористических актов, совершенных не за океаном, на другом континенте, а в Америке, в Нью-Йорке и в Вашингтоне.

Стивен несколько раз прокручивал в памяти этот момент, он отчетливо помнил, как громко звякнули и затихли столовые приборы, которыми до этого активно орудовал Дуглас. Он слышал, как Брэд с шелестом сложил газету и свернул ее в рулон. Мама села на широкий подоконник и прислонилась плечом к оконному откосу. Дуглас, неотрывно глядя на экран, инстинктивно протянул руки к Грейс.

– Иди-ка сюда, милая, – шепнул он, и она прижалась к нему со спины, опустив тонкие ладони на его массивные плечи.