Николас Спаркс - Желание

– Я понимаю, – вежливо и невозмутимо ответил Марк. – На вашем месте я скорее всего испытывал бы подобные чувства. Все, что я могу, – заверить вас, что в мои намерения входит только стать отличным сотрудником.

Она не стала принимать решение сразу. Вместо этого она рассудила, что утро вечера мудренее, и на следующий день посоветовалась с Луанн и Тринити. Несмотря на то что Мэгги мучила неуверенность, оба были не прочь дать Марку шанс, и в начале мая он приступил к работе.

К счастью, с тех самых пор Марк не давал Мэгги никакого повода раскаяться в своем решении. Химиотерапия продолжала изнурять ее все лето, в галерее она проводила всего несколько часов в неделю, но в те редкие моменты, пока она находилась там, Марк вел себя как истинный профессионал. Он жизнерадостно приветствовал ее, легко улыбался и всегда обращался к ней «мисс Доус». Никогда не опаздывал на работу, никогда не звонил сказать, что заболел, редко тревожил ее, а если и стучал тихонько в дверь ее кабинета, то лишь в тех случаях, когда добросовестный покупатель или коллекционер спрашивал именно ее, и Марк считал случай достаточно важным, чтобы ее потревожить. Возможно, потому, что он принял сказанное на собеседовании близко к сердцу, он никогда не упоминал о ее недавних видео или постах и не задавал ей личных вопросов. Время от времени он выражал надежду, что она чувствует себя неплохо, и это ее устраивало, поскольку он, в сущности, ни о чем не спрашивал, так что она сама могла решать, сказать что-нибудь или нет, если хотела.

Вдобавок, что самое важное, он преуспевал в работе. С клиентами он обращался любезно и обаятельно, «онкофанатов» вежливо направлял к выходу, прекрасно справлялся с продажами – вероятно, потому, что не был навязчивым ни в малейшей степени. На телефонные звонки он отвечал обычно после второго или третьего сигнала, копии снимков старательно упаковывал перед тем, как отправить по почте. Завершив все свои дела, он, как правило, задерживался в галерее на час-другой после закрытия. Луанн настолько впечатлили его достижения, что она преспокойно готовилась уехать на Мауи в декабре на целый месяц вместе с дочерью и внуками, как ездила почти каждый год с тех пор, как пришла работать в галерею.

Все перечисленное не было для Мэгги неожиданностью. Если что и удивляло ее, так лишь то, что за последние несколько месяцев ее сомнения и опасения, связанные с Марком, постепенно уступили место крепнущему чувству доверия.

Мэгги не смогла бы точно определить, когда это произошло. Так у соседей по дому, регулярно встречающихся в лифте, вежливость перерастает в уютное знакомство. В сентябре, как только ей полегчало после последней инфузии, она начала проводить на работе больше времени. Простые приветствия при встрече с Марком сменились краткими разговорами, постепенно их темы становились все более личными. Иногда эти разговоры происходили в маленькой комнате отдыха, отделенной от ее кабинета коридором, в других случаях – в галерее, если в тот момент там не было посетителей. Чаще всего их беседы завязывались после того, как галерею закрывали на ночь, и продолжались, пока они втроем разбирали и упаковывали снимки, заказанные по телефону или через сайт. Обычно ведущую роль брала на себя Луанн, болтая о том, как неудачно ее бывший выбирает себе новых подружек, или рассказывая о своих детях и внуках. Мэгги и Марк довольствовались тем, что слушали – Луанн умела развлечь. Время от времени один из них закатывал глаза в ответ на какое-нибудь замечание Луанн («как пить дать, мой бывший оплачивает всю пластику этой охотницы за деньгами!»), а второй еле заметно улыбался – происходил обмен знаками, предназначенными только для них двоих.

Но бывало и так, что Луанн уходила сразу после закрытия галереи. Тогда Марк и Мэгги работали вдвоем, и постепенно Мэгги немало узнала о Марке, несмотря на то что он по-прежнему не задавал личных вопросов ей. Он рассказал ей о своих родителях и своем детстве, и она поразилась сходству этого детства с фантазиями Нормана Роквелла [4] Норман Роквелл (1894–1978) – американский художник и иллюстратор. Более 40 лет иллюстрировал обложки журнала The Saturday Evening Post. – вплоть до чтения на сон грядущий, игр в хоккей и бейсбол и присутствия родителей на каждом школьном мероприятии, какое он мог вспомнить. Еще он часто рассказывал о своей девушке Абигейл, которая как раз приступила к работе над магистерской диссертацией по экономике в Чикагском университете. Как и Марк, она выросла в маленьком городке – в ее случае это был Уотерлу в Айове, – и он хранил на своем айфоне бесчисленное множество фотографий, запечатлевших их с Абигейл. Со снимков на Мэгги смотрела симпатичная рыженькая девушка солнечной среднезападной внешности, и Марк как-то упомянул, что намерен сделать ей предложение, как только она получит диплом. Мэгги помнила, как засмеялась после этих слов. Зачем жениться, если вы еще так молоды, спросила она. Почему не повременить несколько лет?