Эльвира Смелик - Подруги так не поступают

Марат досадливо ругнулся, посмотрел на лежащую на краю большую дорожную сумку. Сейчас он тоже – бомж. Особо не повыделываться.

В крайнем случае есть ещё эта скамейка, спрятавшаяся в дальнем углу глухого двора за трансформаторной будкой в зарослях сирени. Летом со стороны её не заметно, и тепло сейчас. Одну ночку в случае чего можно и перекантоваться. Только вот – дальше что?

– Да и смысл мне тебя пускать? – продолжала трепать Светка. – Ты же всё равно через несколько дней укатишь. Меня же с собой не возьмёшь.

– А ты бы поехала?

– Куда, Маратик? В никуда? Я на дуру похожа?

Ещё как похожа. А вот он не дурак, чтобы её с собой тащить. Точно знал, что откажется, потому и спросил.

И опять она без причины лыбилась. Прижалась мягкой упругой грудью, прильнула щекой к щеке, прошептала в ухо:

– А ты, Маратик, у своей верной собачонки Рогозиной попроси. – И опять отодвинулась посмотрела с игривым вызовом, продолжая ехидно улыбаться. – У них же вроде дача есть. А там какая-никакая да избушка. Жить можно. Или вдруг она тебя и в квартиру пустит. Ещё и кроватку свою уступит.

Марат вскинулся.

– Слушай, а ведь и правда. Дача. Чего ж ты раньше-то не сказала?

Шабунина фыркнула, лыбится перестала, зато округлила глаза, типа поражённо.

– А ты что, на самом деле? К Рогозиной попрёшься?

– А чё такого? – Марат невозмутимо дёрнул плечом. – Тебе же я на фиг не сдался. Сама же только что призналась. А Галка мне не откажет.

Светка уже на полном серьёзе оттолкнула его руку, подскочила с колен.

– Ну ты, Агишев, и придурок!

И как же легко сразу стало.

– Или ты думала, я и правда тут на лавочке стану ночевать? – ухмыльнулся Марат. – Или у тебя в подъезде под лестницей.

– Ну и катись к своей блаженной! – с праведным негодованием выдала Шабунина, глянула сверху-вниз.

Он опять ухмыльнулся, поднялся, подхватил сумку, перебросил через плечо.

– Счастливо, Светик! – развернулся, зашагал и услышал вдогонку:

– Дебил!

Да и хрен с ней, пусть орёт, что хочет.

«И покатился колобок дальше». Чего ж его сегодня все этим словом посылают? Первым – отец.

Тот опять завёл эти разговоры о будущем, но Марат слушать не стал, заверил, что с будущим у него всё нормально – пусть не волнуется. Он уже решил, чем займётся: уедет, на радость родителям, раз он им глаза намозолил.

Куда? Отсюда подальше. Друг позвал. Тот самый, Паша. Он в армии отслужил да там поблизости и остался, и его зовёт. Только не прямо сейчас, придётся подождать немного, потому что Пашка в ближайшую неделю сам в разъездах. Чем он занимается? Бизнесом. Бизнесом занимается. Строительным. Наивных олухов на бабки раскручивает, обещает хоромы, заставляя квартиры продавать, а потом кидает? Да нет, нормальным, законным. А он, идиот, и поверил? Поверил, но не идиот.

Паша же там не в одиночку раскручивается и ему нужны свои надёжные люди, которым он может доверять, которые не подведут. А Марат ему нужен ещё и потому, что хорошо умеет договариваться. С кем угодно. И с женщинами особенно. Те всегда легко велись на его фирменную улыбку, независимо от возраста. А одна как-то раз вообще назвала её божественной. Марат потом долго повторял это про себя и несдержанно ржал. Он даже сейчас ухмыльнулся, вспомнив, хотя и было не особо до смеха.

А отец снова обозвал его идиотом, сказал, что лучше бы он учиться шёл. Может, тогда поумнел бы хоть немного.

Да где учиться? Как родители предлагали, в педагогическом на физвоспитании. Потому что там мозги особо не нужны, главное – быстрее, выше, сильнее. А у Марата разряд по лыжным гонкам. И по стрельбе. Когда-то хотел биатлоном заниматься, а не сложилось. Расхотелось, да и родителям нормальная экипировка не по карману оказалась.

Ну допустим, поступит он, потратит впустую пять лет. Для чего? Чтобы за копейки впахивать в школе учителем физкультуры? Или тренировать деточек в секции при бывшем Дворце пионеров? Ага, сейчас.

– Не хочешь учиться, так иди в армию. Там-то уж из тебя точно человека сделают.

Но уж куда-куда, а в армию Марату хотелось ещё меньше. Не для него это – одна большая казарма, подъёмы по команде ни свет, ни заря, хождение строем, сапоги и портянки, жизнь по приказу.

Тогда отец окрысился ещё сильнее.

– Собираешься на шее у нас сидеть?

– Да я же сказал, скоро уеду, – огрызнулся Марат и услышал в ответ:

– Болтать-то ты всегда горазд. А вот как будет на самом деле? Даже если укатишь, потом звонить начнёшь «Папочка с мамочкой, вышлите денег».