Юлия Резник - А если это любовь

– Родик! Родик… Ну, где ты? Иди сюда!

О боже! Боже… Она еще и не одна? Мамочки…

Дарина попятилась, бессвязно лепеча, что уберется попозже, когда им с мужем будет удобнее. Но красотка лишь небрежно от нее отмахнулась:

– Да погоди ты! – а после переключилась на показавшегося в дверном проеме мужика. Оно и понятно. На него нельзя было не смотреть. Он был из той редкой породы мужчин, которые притягивали к себе внимание самим фактом своего существования. Мужчин, от которых за километр несло деньгами и властью. Дарина смущенно потупилась. Потому как незнакомец то ли не успел, то ли не посчитал нужным одеться. Наготу его тела прикрывало лишь намотанное на бедра полотенце, которое каким-то немыслимым образом выгодно подчеркивало и его изумительный загар, и кубики на прессе, и даже льдистый цвет равнодушных глаз.

– Я, кажется, просил не называть меня этим собачьим именем, Бэлла.

– Ну, прости! Ты же знаешь, какая у меня куриная память.

Хмыкнув, мужчина обвел ленивым взглядом роскошную фигуру красотки и тут же переключился на разоренный стараниями Дарины сервировочный стол.

– Когда ты успела это все умять? – вскинул бровь красавчик. Дарину окатило новой волной стыда. Хотя казалось, что хуже уже быть не может. Совершенно неожиданно ее прикрыла постоялица.

– Ай, ну тебя! Закажи, если хочешь, еще. А мне вот что ответь – эта девочка – старый добрый Chanel или все же Dior?

Какого черта? Они так развлекаются? А она… она почему это терпит?

– Это рынок, Бэлла. Китайский рынок. Давай, заканчивай фигней страдать. Я голодный, как волк.

– Бедненький. Все соки я из тебя выжала…

Не желая и дальше слушать о любовных похождениях этих двоих, униженная, втоптанная его словами буквально в землю, Дарина выскочила за дверь. И только потом вспомнила, что оставила в номере свою тележку.

– Эй, Дашка! Ты что, уже освободилась?

– Меня попросили убраться позже, – соврала Дарина вынырнувшей из соседнего с «её» номером коллеге.

– Вот уроды. Ну, скажи, на хрена заказывать уборку, чтобы потом ее переносить? Как будто нам больше нечего делать – бегать туда-сюда по этажам.

– И не говори. Слушай, Лен, у тебя сигареты не будет?

Вообще Дарина не курила, только чтобы перебить чувство голода или, вот как сейчас, когда мандраж. Перед экзаменом, там, или после отповеди начальства. От которого ей и сегодня могло здорово достаться. И это в лучшем случае. О том, что будет в худшем – Дарина старалась не думать.

– Ты ж не куришь!

– А сейчас хочется.

– Ну, пойдем. У меня как раз перерыв. Глядишь, Наталья не станет вопить, какие мы бездельницы.

Зона, отведённая для перекура, располагалась двумя этажами ниже. Очень удобно. Весь двор гостиницы как на ладони. Оставаясь незамеченным, персонал мог наблюдать за жизнью на улице. За тем, как к парадному входу отеля подъезжали дорогущие машины, из которых выходили красивые люди. И в такие моменты Дарине казалось, что ей будто приоткрывается совершенно другая сторона жизни. Жизни, которой все бы хотели жить, но везло лишь единицам.

На входе в курилку девушек догнал один из барменов лобби-бара. Дарина ему рассеянно кивнула и отвернулась, прокручивая в голове:

– Это рынок, Бэлла. Китайский рынок…

Кроме прочего. Имя-то какое! Бэлла… Наверное, таких женщин только так и может быть звать. Бэлла, Марго или Диана.

– Дашка! Эй, не спи.

Дарина слабо улыбнулась приятельнице, вынула из протянутой ей пачки сигаретку, но, так ту и не раскурив, застыла, вытянув вперед шею.

– Чего там?

– Да как всегда.

Не удовлетворившись таким ответом, Ленка тоже высунулась из ниши. Бэлла как раз садилась в авто с заботливо приоткрытой водителем дверью. И если постараться, можно было даже рассмотреть обитый кремовой кожей салон машины.

– Вот это тачка! Майбах, да? Ну, все у этой крали хорошо, аж завидно. Я ее вчера вечером с таким мужиком видела! Отвал башки. Я чуть не описалась. Вот скажи, Дашка, почему кому-то все – слава, деньги, любовь опять же, а кому-то – тряпка с веником? Мы-то ничем не хуже этой разодетой курицы. Любую из нас приведи к дорогому стилисту вроде тех, что этих телок обслуживает, и все! Можно смело на подиум выпускать. Или на сцену, – добавила Лена, подумав. – Я, между прочим, пою хорошо. Даже в конкурсе областном побеждала.

– Ага. Как же, – довольно неожиданно вмешивается в разговор Виталик.

– А что не так? Или ты хочешь сказать, что мы с Дашкой хуже этих разодетых сучек? – во двор как раз высыпала стайка девиц, и абстрактные «сучки» вдруг обрели вполне конкретные лица.