Ева Ночь - Я научу тебя летать

Варя

Я так до конца и не расслабилась, хотя моментами чувствовала себя сносно. Я была счастлива, когда поняла, что ужин подходит к концу. Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не вздохнуть с облегчением. Старалась быть вежливой до конца, но подвиг этот давался с трудом.

Напрягало слишком пристальное внимание мужчин, включая и рыжего Ваньку, который следил за мной тяжёлым взглядом. Не удивлюсь, если он задумал очередную пакость, которую завтра разыграет как по нотам перед всем классом. То, что мы сегодня неплохо поладили с ним, ещё ничего не значит.

Я устала и хотела домой. В тишину и спокойствие. Но мучениям моим ещё конец не пришёл.

– Было приятно познакомиться поближе, – к счастью, папа Драконов руки не целовал. А то б я не выдержала подобной галантности. – Как и обещал, Валентин отвезёт вас домой.

Я раскланиваюсь со всеми. Мадам Драконова сухо кивает в ответ. Ванька машет рукой.

– Я сам отвезу Варвару Андреевну, – неожиданно заявляет Илья и, схватив меня под локоть, тянет за собой. – Пусть Валентин отдыхает.

– Нет, Варвару Андреевну отвезёт водитель. А ты мне ещё нужен здесь, сын.

Я б от такого тона сквозь землю провалилась. Но у Ильи, видимо, иммунитет на папу. Он и не думает меня отпускать.

– Устал. Нездоров. Ты же помнишь. Давай все разговоры отложим на следующий раз.

– Приедешь? – сверлит его взглядом папаша.

– Обещаю! – легко отделывается от него средний сын на ходу. Он успевает подать мою куртку и натянуть свою, пока идёт этот молниеносный разговор.

– Варя, – окликает меня Сергей Александрович, – не убегай. Мы с тобой тоже не успели поговорить.

– Девушка устала, Серж, – теснит меня плечом к выходу Илья. – Потом поговорите.

– Варя, я позвоню, – обещает лучший ученик моей бабушки, и как-то нехорошо сверкают холодной сталью его глаза. У них у всех, кроме Ваньки, серые глаза. Фамильное сходство. Они могут внешне отличаться, но их глаза ни с чем не спутать.

Я киваю Сергею Александровичу, и буксир по имени Илюша выталкивает меня на улицу. Он слишком быстр, а я устала и растерялась. И только в машине соображаю, что Шорох позвонит мне разве что в рельсу: мы не обменялись телефонами.

Илья стартует так, что я от неожиданности визжу.

– Полетаем, Варежка? – склоняет он ко мне голову, защёлкивая ремни безопасности. Голос у него становится ниже, и я вдруг вспоминаю другого парня. Того, из «Алых парусов». Наваждение какое-то. Сдался мне тот бездарный футболист, что проломил мои ворота.

Вопрос, судя по всему, чисто риторический. Машина несётся на такой скорости, что хочется зажмуриться.

– Может, ты не будешь так гнать? – спрашиваю слабым голосом. – Я ещё завещание не написала. Вдруг что случится, кому все мои сбережения достанутся?

– Драконам, кому же ещё? Драконы очень любят сокровища, чужие квартиры, всякие раритеты. Думаешь, зря тебя папулька обхаживал?

У него невозмутимая рожа. А у меня глазик задёргался. Я старательно не смотрю в окно, но чувствую: ещё немного – и оторвёмся от земли. И полетим, как страусы, махая коротенькими недоразвитыми крылышками. А вон там река должна быть. Может, уже пора жабры отращивать? Октябрь месяц заканчивается. Мама, я не хочу в холодную воду! У меня руки мёрзнут!

– Ты хоть бы спросил, куда ехать. Или это уже не важно? – обнимаю руками колени.

Машина замедляет ход. Неужели?

– А ты совсем слабая, Варежка. Укачало?

– Никто не называет меня Варежкой, – перевожу дух. – Нет, я скорости боюсь, кажется. А ты что-то хотел мне сказать?

– С чего ты взяла? – косит он весёлым глазом.

– Уволок слишком настойчиво. Обычно так делают, когда чего-то хотят. Будешь учить уму-разуму? Расскажешь, чтобы я к папе не приставала?

–Пф-ф-ф, – фыркает Драконов пренебрежительно. – Бедная у вас фантазия, Варвара Андреевна, для учительницы русского языка. Вы же как бы литератор. Книги гипотетически можете писать. Где размах эпопеиста? Где хитросплетение сюжетных линий?

Эпопеист – это сильно. Я прям окоченела, как сурикатик в стойке «столбик». Круто. На подпитии не выговоришь. Тут главное – не вестись. Я в курсе, что он брат Ваньки по отцу. И понимаю, сколько в них похожего. Кажется, троллить – это их семейная черта. Я уже сочувствую тем учителям, что учили этого живчика с бритыми висками.

– У меня непростой день выдался. Я устала, – пытаюсь охладить его самым ледяным тоном из моего учительского набора. – Можно ли без клоунады?