Пенелопа Блум - Его банан

Задвинув стул под столешницу, я допил остатки воды.

Стоило подумать о банане, лежавшем в комнате отдыха, как желудок жалобно заурчал. В моем рационе было крайне мало сахара, поэтому банан считался едва ли не деликатесом. Конечно, это смешно, и никому в жизни я не признался бы в такой глупости, но для меня теперь не было ничего приятнее ланча. Уильям как-то обмолвился, что, пока в комнате отдыха лежит мой банан, сотрудники, которые меня боятся, обходят ее стороной, а подхалимы слетаются туда как мухи на мед.

Офис у нас просторный, с самой современной мебелью. Мы с Уильямом наняли опытного дизайнера и ни капли не пожалели о потраченных деньгах. Дорогие и опрятные интерьеры – это не роскошь, это лицо твоей компании. Не только конкуренты должны считать нас лучшими в своем деле – надо, чтобы это убеждение разделяли и наши подчиненные. Когда люди верят, что занимают лидирующие позиции на рынке, то работают старательнее, прикладывая все силы, лишь бы удержаться на вершине успеха.

Комната отдыха представляла собой стеклянный куб с видом на внутренний дворик, усаженный всеми возможными цветами, которые только могли выжить без открытого неба.

На каждом этаже работали около восьмидесяти сотрудников, и благодаря прекрасной памяти всех их я знал по имени и в лицо.

Поэтому, увидев незнакомую девушку в темно-синей узкой юбке и белой блузке, я сразу понял, что она из числа стажеров. Волосы у нее были стянуты в конский хвост, только одна прядка над ухом лениво покачивалась в струе воздуха от кондиционера, привлекая к себе внимание. Девушка хорошенькая, с выразительными карими глазами и губами, которые так и норовили сложиться в насмешливую улыбку или выдать ехидную фразу. Фигурка тоже была ничего.

Однако все это я отметил лишь краем сознания. Потому что смотрел я на предмет, который она держала в руке.

Надкусанный банан с моим именем на кожуре. Из-под надорванной шкурки виднелись только первые буквы: «БРЮ».

В комнате отдыха было еще четыре человека; они испуганно жались по стенам, глядя на девушку так, будто она держит гранату с выдернутой чекой. Им явно хотелось убраться поскорей с линии огня, пока не грянул ожидаемый взрыв.

Девушка заметила меня, распахнула глаза, судорожно втянула воздух, и кусочек банана попал ей в горло. Она закашлялась.

Глаза мне заволокло красной пеленой. Какой-то стажерке хватило наглости дотронуться до моего банана? Более того – съесть его?! Поэтому когда я подошел и хлопнул ее по спине, помогая избавиться от застрявшего в горле кусочка, то ударил сильнее, чем требовалось.

Незнакомка охнула, прокашлялась и с трудом сглотнула. На щеках у нее заиграли яркие пятна. Она окинула меня взглядом и плюхнулась в кресло у большого стола в центре комнаты, чтобы прийти в себя.

– Вы знаете, кто я? – спросил я, не успела девица перевести дух после того, как чуть было не подавилась моим бананом.

Мой голос срывался от злости и раздражения. Эта девушка принесла с собой хаос, нарушила заведенный распорядок дня. Все инстинкты велели поскорее от нее избавиться – так здоровый организм отторгает зловредный вирус.

– Вы Брюс Чамберсон.

На столе рядом с ней лежал недоеденный банан. Я многозначительным жестом отвел в сторону кусочек кожуры, прикрывший имя, подписанное маркером.

Стажерка разинула рот.

– Ой, простите, мистер Чамберсон! Просто я забыла взять с собой еду, ужасно проголодалась, а надписи не заметила. Думала, это для сотрудников или…

– Один-единственный банан? – сухо уточнил я. – Думаете, «Галеон интерпрайз» не хватает средств, чтобы купить своим сотрудникам фруктов?

Она помолчала, нервно сглотнув, и мотнула головой.

– Господи… – Девушка обмякла в кресле, будто из нее выпустили воздух. – Интуиция мне подсказывает, что собеседование я теперь не пройду…

– Ваша интуиция лжет. Вы приняты. И первой вашей обязанностью с завтрашнего дня будет покупать банан и относить его в комнату отдыха не позднее десяти тридцати утра.

Я и сам не верил тому, что говорю. Какого черта я вытворяю?

Девушка была хорошенькой, конечно, этого не отнять. Во мне даже что-то колыхнулось. После расставания с Валери я не испытывал ни малейшего сексуального желания, но этой стажерке удалось вдруг его разбудить. Мне захотелось не просто задрать эту тесную юбку на бедра – стало интересно, как девчонка поведет себя в постели: будет ли молчать или стонать во весь голос; скромничать или тигрицей царапать мне спину? И в то же время тянуло выставить ее прочь. Она воплощала собой все то, что я так ненавижу. Все, чего я избегал.