Мила Дрим - Страстный враг

– И когда это случится, тебе на самом деле станет легче? – Ахмад выдержал тяжелый взгляд Фарида. Глаза капитана полыхали черным пламенем. Кривая улыбка исказила смуглое лицо Фарида, а с губ сорвалось:

– Я не ищу облегчения для себя. Мало того – я знаю, оно не придет ко мне. Не в этом мире.

Ахмад хотел еще что-то сказать, но Али схватил его за плечо и подтянул к себе. Когда Фарид пошел дальше, Али обратился к пареньку:

– Осторожнее, Ахмад. Фарид сейчас, как пороховая бочка.

– А когда он не был таким? – Ахмад, сбрасывая руку, повел плечом.

– И все-таки, эти два дня он стал еще яростнее. Не попадайся под его горячую руку.

Ахмад хотел сказать в ответ, что его не пугает подобная участь (что, безусловно, было бравадой для парня, потому как ему еще ни разу не перепадало по-серьезному от старшего брата), однако голос Фарида привлек его внимание.

Ахмад помчался в сторону капитанской каюты. Когда он достиг цели, то увидел распахнутую дверь и Фарида, склонившегося над женским телом, прикрытым алым атласом.

– Принеси мне воды, а еще – прихвати остатки завтрака, и пусть там будет обязательно виноград.

Ахмад застыл на месте. Он никак не мог отвести взор от бледного лица Изабель, а еще – от её прекрасной груди, которая отчетливо проглядывалась под батистом мужской рубахи. Фарид обернулся и резко бросил:

– Чего встал? Выполняй приказ!

Ахмад, вздрогнув, убежал.

Когда тот, спустя несколько минут, вернулся с кувшином воды и подносом, на который была навалена еда, Фарид, поблагодарив брата, отправил того драить палубу. А сам капитан принялся приводить в чувства свою пленницу. Легкое похлопывание по щекам не возымело никакого действия. Тогда капитан, надкусив виноградину, приподнял голову Изабель, и, приложив к её полуоткрытому рту ягоду, начал выдавливать из неё сок.

Прошло около минуты, прежде чем старания Фарида были вознаграждены. Черные ресницы девушки задрожали, и она, в который раз за этот день, распахнула глаза. Сглотнув, Изабель ощутила свежую, долгожданную сладость, растекающуюся по её горлу. Как же вкусно! Стон сорвался с губ герцогини, и Фарид довольно заулыбался. Он помог пленнице сесть, а потом произнес:

– Сегодня я не сдержал свое обещание, и все-таки накормил тебя с руки.

Изабель стыдливо опустила взор вниз.

– Птичка, нет ничего греховного, чтобы просто поесть, – удивляя девушку, довольно ласково обратился к ней Фарид. Герцогиня подняла на него острожный взгляд.

– К тому же, – для пущей убедительности, продолжил капитан, – если ты уж такая набожная, то не думаю, что в твоей религии нанесение себе вреда считается благом. Если ты продолжишь голодать – то заболеешь, и, чего доброго, умрешь. Это смахивает на самоубийство.

Заметив, как вздрогнула от последнего слова Изабель, Фарид протянул ей лепешку. Тонкие, женственные пальцы аккуратно ухватились за золотистый край. Осторожно, герцогиня отломила кусочек и положила в рот. О, Боже! Это было столь вкусно, что желудок Изабель мгновенно отреагировал довольно громким урчанием. Девушка стыдливо покраснела.

– Не стоит смущаться, герцогиня. Все мы – люди, – Фарид послал ей задумчивую улыбку. Некое чувство, близкое к удовлетворению, зашевелилось в его груди. Пусть ест. Пусть набирается сил. Они завтра особо понадобятся Изабель.

Изабель, войдя во вкус, под благосклонным взглядом своего похитителя, наслаждалась пышным тестом лепешки, сливочной мягкостью сыра, душистой свежестью столь желанного винограда и сладкими, сочными грушами. Сейчас, утоляя свой голод, девушка старалась не думать о том, что эту еду ей предоставил человек, лишивший её свободы. Если уж противостоять ему, то благоразумнее это делать, полной сил. Так успокаивала саму себя Изабель.

Дождавшись, когда герцогиня закончит с ужином, Фарид окинул её оценивающим взглядом. Да, определённо, теперь она выглядела значительно лучше. Яркий румянец, что покрыл щеки Изабель, гармонично сочетался с алым покрывалом, которым Фарид успел укрыть девушку, дабы никому, в том числе и Ахмаду, не было видно её прелестных ножек.

– Спасибо, – проглотив последний кусочек груши, тихо поблагодарила Изабель. Вот теперь смущение, кажется, снова начало заявлять о себе. Оно стеснило грудь, закололо в ней тонкими иглами…

– Изабель, ты задавала вопрос старухе, куда мы плывем, – начал Фарид, внимательно следя за эмоциями, проскальзывающими на лице пленницы.

– Да, – Изабель подняла на пирата настороженный взгляд.