Зоя Анишкина - Русская рулетка. Ты только моя

Звездный папаша никак не мог смириться, что такая голодрань, как мы, ошивается с его дражайшим сыночком. Ублюдок. То, какими методами он действовал, навсегда останется между нами. В свое время он обязательно за все ответит.

Олег наверняка догадывается обо всем, явно не питая ложных иллюзий относительно личности отца. Сам его давно ненавидит. Но, как и мы все, сидит на толстой игле, ниточкой ведущей к Александру Еремееву, хозяину города.

Пока у нас не достает ни силенок, ни возможностей тягаться с ним, но всему свое время.

– Ого, ты ж кастинг почти второй год проводишь, я уж и не надеялся. Игорек, бери пример, а ты все по Еве сохнешь. Вон человек тоже перетрахал полгорода, но нашел-таки ту самую.

Олег заржал. Невесело усмехнулся и Макс. Понимаю. История с почти что святой дочкой прокурора глубоко засела в голове друга. Кого бы и как бы он ни имел, но его мучили сны о Еве Мендельсон.

Игорь даже не обижался. Просто принял как факт: любовь зла. Хорошо, что больше никто из нас этой дрянью не заразился.

– Каждый присутствующий в этой комнате гарем себе завести может и список имеет, без имен. А что насчет Евы, так посмотрите, эта девочка все равно будет моей.

– Будет-будет, как кредит за клуб выплатим, так сразу пойдешь свататься.

Макс поднялся и направился к бару. С радостью бы указал всем троим на дверь. Дел много, да и в голову пришла мысль вернуть девчонку. Как ее там… Лиза.

При мысли о темных волосах, спускающихся по плечам, изящном изгибе спины в штанах все становилось колом. Только глянув на анкету, кожей почувствовал: она. Какова была вероятность, что после той ночи смогу найти девчонку? Нулевая. Но я везучий, как сам дьявол. Смертельно везучий, если быть точным.

Только ждать пришлось долгих три года. Потому как в русской рулетке всегда есть правила, и зам мэра неуклонно следит за их выполнением, как и его команда… Не хотелось подписывать девочке смертный приговор, пытаясь отыскать через них. Поэтому пришлось действовать иначе.

Надо сменить тему. Совсем мозги в яйца вытекли, но как же хороша… Узкая, стонущая, податливая. Моя. Только моя. Узнаю, что соврала, – закопаю. Прикрыл глаза, чтобы успокоиться, и спросил:

– Макс, есть проблемы с кредитом? Клуб разве не приносит хорошую прибыль?

У братьев Сафроновых был классный бизнес – элитный закрытый бойцовский клуб. Там выступали только лучшие спортсмены и те, кто мечтал сделать себе громкое имя.

Огромное здание в центре города им удалось выкупить все у того же Еремеева, закредитовавшись в его же банке. Обычно он не жестил, но в этот раз, очевидно, что-то пошло не так.

Олег нахмурился. Он терпеть не мог, когда отец в очередной раз наживался на его друзьях. А как по мне, войну не устраивал в открытую – и ладно. Наше время еще не настало. Без него проблем хватало. Один Иванютин чего стоил…

Вот и Макс отмахнулся:

– Да приносит, конечно, дела идут лучше, чем мы могли себе представить, только вот проценты жрут слишком много. Ну и помимо них нарисовался наш старый друг.

Он обвел меня и Олега взглядом и спросил:

– И почему вы не сказали, что эта гнида в городе?

Мы с другом переглянулись, а к возмущению Макса присоединился и Игорь. Как же не хотелось поднимать эту тему. Начинать все сначала. Потому что, когда дело касалось Ибрагима Иванютина, братья теряли голову. Учитывая, что он сделал, это и не удивительно, только вот сейчас они не в том состоянии, чтобы тягаться с замом мэра.

Олег был того же мнения:

– А что бы это поменяло? Макс, Игорь, еще рано. Он всегда будет возвращаться сюда, вы же знаете.

– А когда настанет «вовремя», Олег? Когда? Когда этот ублюдок ответит за то, что сделал?

От порчи мебели Макса удержало лишь то обстоятельство, что она была моя. Как же хотелось поддержать их, встать плечом к плечу и посадить эту суку на кол, а потом его же отрезанные яйца запихать в глотку. Но рано, мы еще не готовы.

Отвернувшись к окну, устало посмотрел в прекрасный и спокойный внутренний дворик. Иногда бег по кругу утомлял. Но ничего. Теперь в моей жизни появилась маленькая черноволосая радость. И откладывать общение с ней в долгий ящик я не собирался.

Еще никогда так много не писала. В век цифровых технологий казалось странным, что кто-то до сих пор предпочитает бумажную бухгалтерию. Вопросов в анкетах было больше трех сотен, поэтому когда закончила, то пальцы дрожали, а глаза слезились.

Еще бы! Почти два часа под смех и улюлюканье из соседнего кабинета и при тусклом свете. Не отказалась бы вернуться в кабинет к Горгулье, но кто меня спрашивал?