Констанс Сэйерс - Дамы тайного цирка

– Да, видимо, так. – Фред напряжённо улыбнулся. Прядь его волос, зачёсанная, чтобы скрыть плешь, обвисла на блестящий от пота лоб. Он поднял палец. – Дайте-ка я проверю внизу ещё разок. – Он пошёл к лестнице и обернулся с видом любезного официанта. – Я подумал, что лучше тебе об этом знать.

О нет. Лара видела его таким прежде. Фред примерял на себя отрепетированную манеру поведения, которую демонстрировал, когда распоряжался похоронами и организовывал горе – чужое горе. Это было его работой – сводить беспорядочные тяготы утраты к аккуратному, хорошо исполненному ритуалу. Теперь пришла её очередь. Осторожно подбирая слова, он начал готовить её к худшему.

– Который час? – спросила Одри.

– Четыре сорок, – сказал Фред, не глядя на часы.

– Раз его всё ещё нет, я прошу тебя сообщить всем, что свадьба откладывается, – приказала Одри. – Откладывается , – подчеркнула она. – Пока мы не выясним, что произошло.

Ларин отец, Джейсон Барнс, стоял в дверях, ожидая сигнала, чтобы повести Лару по проходу. Теперь он слушал разговор и дёргал, чтобы ослабить, свой галстук-бабочку – и в итоге оторвал совсем. Джейсон, будучи музыкантом, обычно не носил ни галстуков, ни смокингов.

– Давайте ещё немножко его подождём. Он появится. – Он улыбнулся Ларе.

Таков был Джейсон, вечный оптимист, Кандид с гитарой «Фендер».

Как и всегда, Одри с раздражённым видом проигнорировала реплику бывшего мужа и снова обратилась к приёмному отцу Тодда:

– У тебя десять минут, Фред. Не больше. Я не допущу, чтобы моя дочь ждала его здесь дольше этого времени.

Лара подошла к матери. У Одри было чутьё в отношении многих вещей, её способности не ограничивались заколдованными платьями и включающимся светом. Мать могла чувствовать сердца людей – что было у них на сердце – по-настоящему, не внешний притворный лоск. Если кто и мог знать, был сейчас Тодд Саттон на пути к церкви или в соседнем штате, то только Одри.

– Ты что-нибудь видишь?

Мать лишь покачала головой.

– Ничего.

Но Лара знала, что та лжёт. Почему?

– Что ты от меня скрываешь?

– Ничего! – повторила мать, чуть не перейдя на крик. – Лара, я ничего не вижу.

– Ничего? – Лара демонстративно опустила взгляд на своё платье. – Неужели, матушка?

– Я не вижу его , Лара. – Вид у Одри был поникший. – Прости.

Невозможно. Ларина мать могла увидеть что угодно. Всякий проступок Тодда Одри чуяла по нему, как собака.

– Что это значит?

– Я не знаю. – Теперь Одри говорила совсем тихо.

Что-то переменилось в Ларе от этих слов – «Я не знаю». Всё это место для неё омрачилось. Она попыталась сделать глубокий вдох, но проклятый корсет не позволял дышать полной грудью. Лара схватилась за лиф, но тот не шелохнулся. Она сосредоточилась и принялась зачаровывать молнию, чувствуя, как расслабляются рёбра, освобождаясь от плотной ткани. Но тут она увидела Карен Джексон, подружку невесты, в платье из лавандовой тафты – та застыла в дверном проёме, разинув рот, ведь у неё на глазах свадебный наряд её подруги как будто расстёгивал сам себя невидимыми руками.

Ноги у Лары подкосились, она наткнулась на стоящую у стены фигурку Младенца Иисуса в колыбельке и потеряла равновесие. Карен потянула её к себе и усадила в учительское кресло, единственное – нормального размера. Лара начала выдёргивать веточки гипсофилы из причёски Карен: сначала только те, что падали слишком близко к её тёмно-карим глазам, потом ещё несколько около уха.

– Да на хрен эти гипсофилы! – наконец воскликнула Карен и дёргаными движениями повытаскивала оставшиеся веточки.

По какой-то причине этот абсурдный жест показался Ларе очень смешным. Такая нелепая ситуация, правда нелепейшая. Она низко наклонилась, практически опустила голову между коленей, чтобы не упасть в обморок. Надо было взять себя в руки.

– Что мне делать?

Карен была её лучшей подругой с утренней группы в детском садике. В детстве они вместе сидели на крошечных стульчиках в этой самой комнате. Карен присела перед ней на корточки и заглянула ей в глаза.

– Честно, не знаю. Но мы со всем разберёмся.

– Как он мог?..

Карен лишь покачала головой.

Через несколько минут Фред прокрался наверх и шёпотом, но достаточно громко, чтобы и Ларе было слышно, сказал её матери:

– Кажется, он не придёт.

– Нужно увести её отсюда. – Одри взяла Лару за руку. – Немедленно.

Лара с матерью шаг за шагом преодолели лестницу в вестибюль, её отец шёл за ними, отставая на две ступеньки. Первый раз в жизни Ларе пришлось опереться на перила. Дверь церкви открылась. Сердце Лары заколотилось в надежде, что это Тодд – но вместо него влетел шафер Чет Ладлоу с побагровевшим лицом. Первым делом Лара подумала, что он кошмарно подстригся для церемонии, и фотографии тоже будут кошмарные. Но тут она вспомнила – и у неё скрутило желудок. Свадебные фотографии. Сколько ещё таких моментов ожидает её в будущем – жестоких напоминаний о том, что не случилось сегодня. Вот-вот её мир поделится на «до» и «после».