Мария Брилёва - Притворство

– Через месяц ты съедешь, – пообещала я, на что сосед усмехнулся.

– И не мечтай, – заявил он. – Пока я отдаю деньги за квадратные метры, ты будешь считаться со мной, нравится тебе это или нет.

– Это мы ещё посмотрим, – парировала я и, не желая продолжать этот разговор, ушла, захлопнув свою дверь и закрыв её на замок.

– Боже, боже, боже. Мне это не нравится. Надо придумать, как от него избавиться, – схватившись за голову, запричитала я. Расхаживая по комнате из стороны в сторону, я пыталась успокоиться, но это не помогало, а только доводило до паники. Искусав пальцы от нервной дрожи, я вдруг вспомнила, что оставила свою сумку в гостиной и, топнув ногой, зажмурилась до цветных точек в глазах. Выходить сейчас из комнаты не хотелось, вообще видеть его не могла, но мне нужен был телефон. Прильнув ухом к двери, я слушала чем занимается парень. Он ещё там. Опять что-то ест! Набравшись смелости и рывком дёрнув дверь на себя, я вышла в гостиную. С высоко поднятым подбородком я прошла по комнате и взяла свою сумку, стараясь игнорировать соседа, стоящего у холодильника с бутылкой пива в руке. Брезгливо взглянув на него, я гордой походкой вернулась к себе. Бросив сумку на кровать, я вобрала воздух в лёгкие и медленно выдохнула, пытаясь унять нервы. Господи, я пережила столько волнения, просто показавшись ему на глаза. И как мне вести себя дальше? Как нам теперь общаться и терпеть друг друга целый месяц?

От осознания, что серьёзно влипла, я захныкала и, обречённо упав на подоконник, уставилась в окно. Сквозь полупрозрачные занавески я смотрела на улицу. Уже смеркалось. Уличные фонари включились и освещали ещё не потемневшие тротуары. Небо приобрело розово-фиолетовые оттенки, местами затягиваясь облаками, которые не задерживались на одном месте и быстро плыли по воздуху, подгоняемые ветром как корабли, несущиеся по волнам. Листья и ветки деревьев трепетали от лёгкого ветра, будто рукоплеща природе, которая подарила нам вечернюю прохладу. Жара действительно спала. Из приоткрытого окна в комнату вместе с комарами врывался свежий воздух, помогая трезво размышлять и дышать ровно. Бросив взгляд на торопливо перебегающую дорогу женщину с тремя детьми, которая что-то нервно объясняла своим отпрыскам, я искренне пожалела её, наверное, быть матерью нелёгкое дело. Потом я перевела взгляд на идущую по тротуару парочку. Уже поздно, но они, не спеша идут куда-то, держатся за руки и смеются. Я тоже хочу улыбаться и прогуливаться с любимым, переплетая наши руки в крепкий, но нежный замок, а не сидеть тут и сторожить квартиру, парясь из-за нового соседа.

Устало вздохнув и откинув голову назад, я закрыла глаза. Ну и заварила я кашу. Деваться некуда. На весь этот месяц придётся смириться с присутствием Паркера. В любом случае я не оставлю его в покое. Я устрою ему весёлую жизнь. К октябрю он сам захочет сбежать отсюда. Единственное, осталось придумать, как это сделать.

Рутина и быт – две составляющие нашей повседневной жизни. Выполняя одни и те же действия каждый день, мы доводим их до автоматизма, не обращая внимания на то, что жизнь проходит мимо. Каждое утро говорим себе, что сегодня начнём с чистого листа, будем поступать иначе, но к вечеру понимаем, что настолько привыкли к своему маршруту, что уже не можем свернуть с него, продолжая идти по знакомому пути, потому что так быстро, удобно и безопасно. Наши привычки – это гарантия комфорта и уверенности в завтрашнем дне, поэтому перемены пугают и нервируют. Особенно если новые условия созданы не вами или пошли по не по тому сценарию, которому вы планировали. Тогда приходится мириться и как хамелеону подстраиваться под ситуацию, делая вид, что все изменения – это результат именно ваших стараний. Сплошной самообман, но зато так легче.

Утром я встала пораньше, чтобы вновь не оказаться по внешнюю сторону ванной комнаты, но проходя по гостиной, заметила Паркера, застывшего на диване. Он, как глыба льда просто сидел, сложив ноги на журнальный стол и, не моргая, смотрел прямо перед собой. И чего это он встал так рано?

– Доброе утро, – пробормотал парень, застав меня врасплох. Я не ожидала, что он вообще что-то замечает вокруг. Остановившись, я недоброжелательно посмотрела на него. Он выглядел помятым. Для него утро точно не было добрым.

– Что с тобой? – небрежно спросила я.

– Это называется похмелье, детка, – недобро ответил он и потёр лицо ладонью. Вчера Ник долго сидел после моего ухода, продолжая напиваться, а теперь пожинает плоды. За всё надо платить. И мне совсем не было его жаль, и я даже наслаждалась тем, что ему плохо. Злорадство – плохое качество, но если парень и дальше будет вести себя как козёл, то так ему и надо.