Юлия Николаева - Дочь лучшего друга

Нет. Со мной точно что-то не так.

В кафе меня встречают протяжными «вау» и «наконец-то». Немного пожурив, надолго ли я, на час или на десять минут, девчонки переключаются на другие темы. Они не со зла меня подкалывают, просто не понимают, что такое строгий отец. Я привыкла выглядеть в глазах родителей ангелом, умницей, отличницей, хорошей девочкой. Мне иногда кажется, узнай они, что я уже давно проверила свои границы на прочность – просто выгонят из дома. Откажутся.

В детстве, да и позже, я всегда старалась им угодить, но сейчас сыта этой опекой по горло. Мысленно, я, конечно, сотни раз хлопала дверью, но каждый раз, отстаивая свои права, проигрывала отцу раунд за раундом. Поэтому тактику поменяла. Меньше знает – лучше спит. Впрочем, я ничего запрещённого и не делаю. Но только не в его понимании. Могу выпить бокал вина, например. Как-то пропустила занятия в институте. А ещё… У меня был Дима. Отец бы точно меня убил, узнай о нем.

Нет, папа у меня хороший, я его очень люблю, конечно, он заботится о нас с мамой, сам много работает, он хочет оградить меня от злого мира.

Считает, что готовит к жизни. Вот только этой идеальной жизни, как я давно уже поняла, просто не существует.

Вон я уже бросаюсь на первых встречных. От этого становится тошно. В груди щемит.

– Сашка, ты чего загрустила? – щурится подозрительно Полина. – Может, вина? Давай найдем тебе парня, смотри, там у стойки красавчик на тебя пялится.

Она машет в сторону бара и, действительно, ей прилетает в ответ взмах рукой от одного из сидящих парней.

– Что-то нет желания, – бурчу в ответ, а в голове вмиг вспыхивает недавняя сцена. Странно, но те чувства, что я испытала там, в подъезде, меня волнуют. А вот те парни, что откровенно на нас пялятся – нет.

Они все же к нам подсаживаются. Девочки начинают наперебой щебетать, но тот, который представился Андреем, пытается завязать разговор именно со мной. Стараюсь быть вежливой. Но недолго. Выдерживаю ещё час и, сославшись на то, что завтра рано вставать, покидаю заведение совершенно в расстроенных чувствах. Может, папа был прав, и следовало остаться дома? Да ещё и путь предстоит снова через темный подъезд. Рассчитываю на то, что серые волки уже сыты, да и красные шапочки, наверняка, сделали вывод и завязали с подобными экспериментами. Надеюсь.

Я не жду от этого вечера чего-то выдающегося. В какой-то момент даже думаю отказаться. Одно дело встретиться в ресторане, другое – все эти домашние посиделки, с которых так просто не уйдешь.

Мот… Хотя какой он Мот, Матвей Григорьевич, не иначе, если смотреть на его внешний вид. Мы дружили с тех самых пор, когда наши матери вышли с нами на детскую площадку. Все детство, школа и первый курс областного института. Потом я не выдержал, слинял. Мот женился, стал отцом, наши дороги как-то сами собой разошлись. Хотя до восемнадцати лет я искренне считал, что лучше друга у меня быть не может. И если вспомнить всех, с кем водил общение эти годы, могу сказать, что мнение мое не изменилось.

Вот и сейчас мне легко, мы болтаем уже битый час, вспоминаем прошлое, рассказываем, кто чем живет и занимается. Его жена мне нравится, спокойная, уравновешенная, видно, что влюблена даже спустя столько лет. Есть повод позавидовать, но я не спешу. Брак это слишком серьезно и не каждому под силу. Мне так точно нет.

Ирина рассказывает про свою подругу, которую, по ее мнению, я должен помнить, потому что у нас были отношения. Неужели она всерьез считает, что я помню всех девиц, которых укладывал в постель в восемнадцать? Забавная. Я не помню, как зовут ту, которую вчера в клубе снял, а тут такие сроки.

Вот что я вспоминаю, так сегодняшний поцелуй вслепую: как сжимал в руках тонкую талию, впивался в пухлые губы, чувствуя, как сбивается дыхание девушки. Ураган, налетевший на меня в темноте подъезда и унёсшийся дальше. А я на мгновение уже решил, что сегодняшний вечер может закончиться отличным сексом. Позвонил бы Матвею, извинился, перенёс встречу.

Конечно, другу я не рассказываю об этом инциденте. Ещё в ресторане понял, что он напрочь забыл те времена, когда был охоч до доступного женского тела и пользовался им без зазрения совести. Теперь он отец семейства, степенный и деловой, взрастил себе жену и дочь. Пуританское семейство, блин, как я-то сюда умудрился попасть?

– Надолго ты к нам, Рома? – спрашивает Ирина, я пожимаю плечами. Все слишком непонятно, хотя морально я готов к тому, что придется задержаться.