Анастасия Кодоева - Небо без границ

– А я буду любить тебя. Всегда, – отвечает Кирилл. – Даже когда ты родишь пятнадцать детей и станешь толстой, будешь весить двести килограмм, и твои волосы будут похожи на птичье гнездо.

– Вот уж спасибо! – смеюсь я.

– Правда-правда!

Спустя два, три, потом четыре года ситуация так и не изменилась. Кирилл вечно сомневался: то в себе, то во мне, то в нас. И пускай любому постороннему человеку было очевидно, что в нашем союзе я люблю Кирилла гораздо больше, чем он меня, ему все равно чего-то не хватало. Речь о путешествии в Арабские Эмираты уже не заходила, как и о свадьбе. Мне казалось, если я стану лучше, Кирилл заметит мои старания, оценит по достоинству мою заботу и любовь, то все-таки решится сделать предложение. Но вместо этого он просто исчез.

Дочку хотела я, а мой любимый мужчина, который так и не стал официально моим супругом, отговаривал меня от рождения ребенка. Когда я забеременела, то была на седьмом небе от счастья. Оказалось, мою радость Кирилл не разделяет.

– Это такая ответственность! – причитал он.

– Да, ну и что? Я же тебя люблю.

– Да и я тоже. Но пойми, мы еще слишком молоды. Что мы можем дать этому ребенку? Мы сами жизни не знаем, а чему его научим?

– Ты прав. Но раз ребенок пришел в нашу жизнь именно сейчас, значит, будем восполнять пробелы в знаниях и учиться этому. И давать эти знания ребенку. Все же не случайно, ты понимаешь…

– Да знаю, знаю! – Кирилл измерял комнату шагами и хватался за голову. – Ты даже не представляешь, каково это для мужчины, понимать, что ты ничего не можешь дать этому ребенку. Это такие затраты! Это образование! Это куча всего.

– Мне тоже страшно. Но я буду рожать.

– Ты уверена? А что скажут твои родители?

– Да мне без разницы. И мама, кстати, рада. А папе я еще не позвонила.

– Может, надо обследоваться? Мы пили алкоголь, мы не планировали все это, – Кирилл взмахнул руками. – Даже анализы не сдавали… Может, у нас инфекция, и тебе нельзя рожать?

– В любом случае я пойду к врачу и обследуюсь, – ответила я.

После сдачи анализов обнаружилось, что я совершенно здорова, о чем и сообщила Кириллу.

– Может, все-таки не будем торопиться, Марго: ведь мы так молоды.

– Я уже сдала все анализы, и я здорова. Показаний для прерывания беременности нет.

– Но я не хочу этого ребенка! И вообще, я тебя об этом не просил!

– В смысле? О чем?

– О ребенке.

– То есть ты хочешь сказать, что я сама его себе взяла и сделала? А ты тут ни при чем?

– Нет, конечно. Я просто в шоке. Я не готов. Пока еще не поздно, пойди и закажи таблетку, я узнавал, теперь так можно…

Однако я была несгибаема, как сталь. Он предал меня! Теперь по ночам я рыдала в подушку, думая о том, что раз он способен произнести вслух такие страшные слова, значит, он меня не любит.

Первый год жизни ребенка выдался непростым для нас обоих. От недосыпа я превратилась в оголенный нерв, Кирилл постоянно где-то пропадал, а помогать нам было особо некому. Все бабушки и дедушки, хоть и пенсионного возраста, по-прежнему работали, вдобавок жили мы территориально в отрыве от родственников.

Помню, кто-то приезжал на час: то мама, то папа, то свекровь, и мне удавалось немного вздремнуть, за что я была им бесконечно благодарна. Отношения с Кириллом стали портиться. Мне хотелось ласки, тепла и внимания, хотя бы просто человеческих объятий, или чтобы он меня выслушал, не осуждая. Но когда он приходил с работы, на меня обрушивался шквал критики.

– Это что такое? – указывал он пальцем на плиту.

Пристально рассмотрев белую поверхность, я обнаружила небольшое пятнышко размером с точку.

– Я помыла плиту.

– Не домыла. Видишь?

– Вижу.

– Надо вытереть.

– Хорошо.

Почему-то мне не приходило в голову сказать, что если его что-то не устраивает, то пусть перемывает плиту сам. Ведь я приготовила обед к его приходу и все за собой убрала, осталась лишь маленькая черная точка. Через некоторое время он снова находил, к чему придраться.

– Чем это у нас пахнет?

– Я суп сварила.

– Из чего это? – спрашивал он, наморщив нос.

– Из рыбы.

– Не люблю такое.

– А у нас ничего другого нет.

– Ладно, наливай.

Кирилл долго осматривал тарелку с дымящейся ухой и осторожно пробовал.

– Похоже на похлебку.

– Ну, спасибо.

– На вкус – дерьмо, но есть можно.

– Тогда не ешь, – обиженно отвечала я и отворачивалась.

– Ты что? Я же пошутил. Это из фильма. Знаешь, так говорят…

– Нет, не знаю.