Анастасия Кодоева - Небо без границ

– Мама, прости, ради бога. Кирилл вне зоны доступа, – сообщала я каждые 20—30 минут по телефону.

– Мы ждем, садиться не будем.

– Хорошо.

Потом снова:

– Мама, его все нет. Садитесь за стол, не ждите.

– Может, ты приедешь на такси?

– Да нет, я подожду еще немного.

– Хорошо, мы тоже подождем.

Потом еще раз:

– Мама, ну я не знаю, что случилось, у него выключен телефон.

– Доченька, ну фиг с ним, бери такси и приезжай.

– Ладно.

В эту секунду я услышала, как проворачивается ключ в двери. Настроение окончательно испортилось. Кирилл явился с невозмутимым видом, одетый в шорты и майку, выпачканную машинным маслом, и отправился купаться. Поражало то, что он никогда не просил прощения за свое поведение. Для него это были обычные бытовые моменты, а я считала, что он не уважает меня, раз не предупреждает об опоздании. Кроме того, мы подводили других людей, что само по себе ненормально.

Справедливости ради отмечу, что приятных моментов в памяти осталось тоже много. Кирилл умел удивлять, и самые неожиданные сюрпризы, самые потрясающие подарки я получала именно от него. Это так здорово, когда мужчина покупает тебе только лучшую одежду, шикарные цветы, роскошные украшения.

Однако со временем «конфетно-букетный» период наших отношений закончился, и я увидела, как тщательно он выбирает вещи и аксессуары для себя, как много тратит общих денег на свой имидж, отодвигая мои потребности «на потом». В семейном бюджете образовалась огромная дыра, но Кирилла это, мягко говоря, не беспокоило. По правде говоря, в тот момент он уже списал меня со счетов: я сидела в декрете, а значит, нет смысла вкладываться в мои наряды, их все равно некому показывать. Просто я тогда до этого не додумалась.

Дальше было еще «веселее». Как-то раз мы собирались на свадьбу к друзьям, Кирилл вычистил под ноль общую кассу и купил себе костюм-тройку, зато я пошла в старом платье, которому было четыре года. Я успокаивала себя тем, что носила его всего лишь раз, от силы два, а у Кирилла это первый костюм – так пусть человек порадуется. Но осадок остался.

Вдруг как будто оглушило и стало не по себе. Меня впервые посетила мысль, что Кирилл перестал обращать на меня внимание как на женщину, он больше не испытывает потребности делать для меня что-то хорошее, зато все больше балует себя, и все это входит в привычку. Застенчивость не позволяла мне высказывать эти мысли вслух, так как я боялась испортить отношения.

А про наши с Кириллом разговоры можно было написать целую поэму. Мы так увлекательно беседовали! В его лице я встретила единственного мужчину, который слушал и понимал меня. Его интересовали мои мысли и рассуждения, что само по себе удивляло и восхищало. Но чем больше он бросал на ветер красивых слов и пустых обещаний, тем меньше что-то менялось в нашей жизни.

Помню, как осенним вечером мы пили вино и смотрели фильм. Это была драма «Во все тяжкое» с Джонни Деппом. За окном шумел ветер, и деревья стучали ветками в окно.

– Как ты думаешь: что будет с нами года через три? – спросила я.

– Почему три?

– Не знаю… Так, просто.

– Поедем в Эмираты, а еще… Поженимся, наверное.

У меня уже слегка закружилась голова, и развязался язык.

– Так ты что, правда этого хочешь?

– Да, ты знаешь, – с жаром выпалил Кирилл, – я всегда хотел и хочу. Я такой человек, для меня семья – это все. Это самое главное. Просто… Когда мы ссоримся, то я не знаю… Я начинаю сомневаться.

– В чем?

– В нас, что у нас все получится.

– Но ты сам-то точно знаешь, что ты хочешь?

– Думаю, да…

– Мне кажется, иногда надо просто делать. Брать и делать.

Кирилл замолчал. Началось кино, и он увеличил громкость. Мы еще долго сидели, обнявшись, пока не началась реклама. Потом он поставил видео на беззвучный и спросил:

– Хорошо. А как ты сама видишь наше будущее?

– Счастливым, разумеется, в Эмиратах и с кольцом на пальце, – ответила я и чмокнула его в щеку.

– А если бы сегодня был твой последний день, что бы ты сделала? – задал вопрос Кирилл, отпивая вино из бокала.

– О! Даже не знаю. Дай подумать. Я бы позвонила всем, кто мне насолил, и послала бы их к черту! А еще – прыгнула с парашютом.

– А я бы занялся любовью… Иди сюда.

Мы целуемся под шум дождя, Кирилл гладит мою шею, и в этот момент я понимаю, что готова ему простить все: опоздания, его трусливый характер, его безответственность – потому что я его люблю. И точка.

– Я буду тебя любить всегда, – произношу я. – Даже когда ты станешь седым стариком, кривым и косым, и будешь ворчать с утра до ночи и ходить с палкой.