Сначала я придумал чувства в пилюлях
Денис Славиков
Почему же любовь собственная уберегается и ценится в памяти боле, чем чужая, сторонняя, направленная на себя же?
Дизайнер обложки Диана Василеня
© Денис Славиков, 2022
© Диана Василеня, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0056-9778-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СНАЧАЛА Я ПРИДУМАЛ ЧУВСТВА В ПИЛЮЛЯХ
Пилюли валялись по полу вокруг меня. Стоя на коленях, я жрал их одну за другой, одну за другой. Я уже давился ими, еле-еле проталкивая их пальцами себе в глотку. Когда же в горле пересохло, и они уже не могли пролезть в пищевод, сверкающий нож был в миллиметре от моего кадыка. Был в секундах от мгновения, когда он вот-вот проткнёт моё пересохшее горло. И спасительная идея родилась… Трясущимися неухоженными руками с отросшими ногтями, под которыми застряла сырая земля, я сделал глубокий надрез чуть выше гортани и сильно прижал его ладонью. Через мгновение рука ослабла и отпала, а из отверстия на моей шее начали вываливаться слипшиеся комки разноцветных пилюль. Я подбирал их один за другим, один за другим я снова запихивал их себе в глотку…
Цикл «Тёплых», «Штиль на душе», «Летняя ночь в берёзовой роще», «Первый влюблённый поцелуй», «Боль №8», «На реке под палящим солнцем», «Я в её глазах», «Многое сделано», «Бутыль шампанского на двоих», цикл «Уютных».
Выше вашему взору я представил несколько названий пилюль с чувствами, что будут выпускаться и продаваться в нашем магазине «Твинкл Филингс» на аллее «Аккорд». Это уникальное изобретение в 2091 году прославило меня и двух моих лучших друзей на весь новый мир. Оно принесло нам славу, материальное, счастье и печали, полностью изменив наши жизни, а также стало предпосылкой для создания агрегата времени. Или же более привычными для вас словами – машины времени. Моей самой заветной мечты.
Вечером я хранился на влажном песке, пяты щекотали набегающие мини-волны, что отражали уходящий за горизонт пламенный диск. Близ меня на столике лежала пачка сигарилл с зажигалкой, стоял пол-литровый имбирно-лимонный пунш, калился жирник. Я думал о том, как скучно…
Скучно мне без моих двух дорогих товарищей, которые воевали в нескольких тысячах километров отсюда. Раз в месяц я получал небольшие сводки их боевых достижений и душевных переживаний, и, разумеется, был этому очень рад: рад, что у них всё хорошо… Я ждал их возвращения.
Скучно в целом. Новые знакомства, в которых я не находил то, что искал: в итоге они медленно затухали и скомкивались в гору под названием «знакомые». Ничего не приносило мне, как бы это правильно сказать, должного удовлетворения, даже скорее, ожидаемого и желанного. Печально было признавать и тот факт, что в какое-то мгновение всё прекрасное осталось в прошлом. Оно постоянно стучалось в моё окно глубокой тёмной ночью и окутывало каждую клетку моего организма, отравляя ностальгическими иглами. Я погрузился в эту одновременно и тёплую, и вызывающую дрожь пучину былых времён.
Вот именно в этой пучине в голову вцепился вопрос: «Как вернуться туда, где мне комфортно?» В то место, в то время, что сейчас преобразились в огромный размытый сон. Прекрасный сон. Как вернуться?
Я неспешно собрал свои вещи, предварительно искупавшись в сохранившей солнце воде, и отправился в лабораторию при институте.
Монотонный гул всевозможного транспорта сопровождал меня всю дорогу до точки назначения. За рулём монокара я чувствовал себя свободнее. Бриз пролетал сквозь мои тёмные волосы, закручиваясь в крохотные спиральки за спиной. Справа от меня простиралось морское полотно, в котором барахтались корабли, лодки и парусники, сла́бо улавливающие весёлые крики людей на побережье. Слева громоздко разместилось детище «Мунградс» – город 2079 года постройки, давящий всё, что в него попадало и попадёт. «Если ты заглянул сюда на огонёк – ты сгорел тут навечно», – как-то так говорил один из наших преподавателей по программированию. Мало того что я застрял в омуте прошлого, я застрял в крепких и беспощадных руках Мунградса.
На ходу я закурил. Левая рука придерживала прямоугольный координатор, правая плавно мотала сигариллу из стороны в сторону. Между ними: имитатором свободы и имитатором удовольствия – застрял каждый второй здесь.
Каждый первый застрял в ожидании последнего письма с фронта от того, кого ждёт всем потухающим сердцем, в котором всё ещё тлеет надежда. Война – это дорого, дорого для каждого по-своему. Дорогая цена у всего великого…
Читать дальше