Тася Бибс - Неизбежность. Говорят, любовь делает человека бессмертным. Но так ли это, если ваше время истекает?

Когда Детройт признали банкротом, Кайл потащил меня работать в Кливленд. Сам он живет там, собственно говоря, со своей девушкой по сей день. Я могу сказать, что их отношения – пример для остальных пар. Но не скажу.

– Чувак, сколько можно тут лежать? Я уже запарился сидеть дома, хочу в клуб.

Да, вот такой он человек. Девушка есть, а по клубам ходит со мной. Он говорит, что нужно найти девушку для меня, а сам же любое знакомство с особью женского пола подстраивает под себя, флиртует и иногда даже разводит на секс. Я не обижаюсь, мне хватает женского внимания. Просто не люблю, когда он противоречит своим словам. Не только он, а все люди. Это гадко.

Мой отец был таким. Маме говорил, что любит её больше жизни. Но как нужно любить человека, чтобы позволить себе изменить? Мама ничего не знала, возможно, это и хорошо. А я несколько раз видел этого подонка, гуляющим с другой женщиной по улицам города. Я бы сказал, что она несколько моложе его. Первый раз я утешал себя, думал, может это знакомая по работе. Но когда я увидел их в парке целующимися, меня накрыло волной ненависти. В этот же вечер я попросил отца подняться в мою комнату, как только он освободится. Долго мне ждать не пришлось. Я рассказал, что видел их. Он отрицал, мол, я обознался. Но как я могу не узнать родного отца, если во всём городе только у него было бежевое пальто от Hugo Boss.

Я умолял его, не обманывать маму, а он качал головой, не в силах найти себе оправдание. С тех пор мы с ним не общались. За завтраком я, конечно, старался вести себя как прежде, но мама заподозрила неладное в моём поведении. Ей соврал ей о большой нагрузке в учёбе. А сам ждал, когда же папочка свалит к своей молоденькой. Но этого не случилось.

В один морозный вечер он поднялся в мою комнату, извинился и поклялся, что с двойной жизнью он завязал. Он стал гораздо больше времени уделять семье, что меня очень радовало. Но простить измену я так и не смог.

– Скоро, – говорю я Кайлу, и у меня действительно получается это произнести.

– Доктор не говорил, что ты можешь толкать речи, – усмехнулся он. – Но я счастлив, что с тобой всё хорошо. Скоро вытащим тебя из этой клетки в свет. Кстати, мне звонила твоя Эмили раз десять, не меньше. Видимо, нашла мой номер в твоей телефонной книге. Говорила, что Джек голодает, ей приходиться приходить каждый день, бедная, несчастная, – Кайл смотрит в потолок, когда у меня получается открыть глаза, но веки тут же падают обратно. – И представляешь, что я ответил ей? Сказал, она может пустить его на барбекю. Слишком много жрёт, пора бы сожрать его.

– Козел, – мне с трудом это удается, но я улыбаюсь.

Я слышу, как открывается дверь.

– Ой, извини, я зайду позже, – говорит девушка.

– Да нет, проходи, – Кайл проявляет доброту, видимо, девушка симпатичная. – Я уже собираюсь уходить, а Джастин идёт на поправку, поэтому за ним нужен глаз да глаз.

– Он открывал глаза? – интересуется девушка, направляясь к нам. Она постукивает каблуками. Меня не должно это волновать, но для кого она нарядилась?

– Не открывал, зато разговаривал, – подмечает мой друг. – Я – Кайл Купер.

– Мелани Руд, – радостно говорит она.

А имя неплохое. Но оно мне совершенно ни о чем не говорит. Меня забавляет то, как много времени она проводит со мной, каждый раз заботливо поправляет мою подушку, может долго-долго сидеть почти безмолвно, но я слышу её дыхание или то, как ударяются её ногти об экран телефона при наборе сообщений. И складывается впечатление, словно у неё есть планы на наше совместное будущее.

– Тогда я пойду, – по удаляющимся от меня шагам понимаю, что Кайл направляется к двери. – Зачёт, Джасик. Давай, выздоравливай. И позвони мне, как придёшь в себя, на этой неделе не будет времени заскочить к тебе ещё.

«Зачёт, Джасик» он говорит только при одном случае – ему приглянулась цыпочка. Надеюсь, Мелани не услышала ничего подозрительного в этой фразе. Если я не был бы в таком положении, мне б пришлось закрывать рот обеими руками, чтобы она не увидела моей реакции на грандиозную фразу. Кайл может произносить её порядка восьми раз за тусовку в клубе, и меня при каждом «Зачет, Джасик» накатывает раздражение. Мне не хочется слышать и знать мнение Кайла, кто нравится ему, – у меня есть голова на плечах, и я как-нибудь разберусь сам, на кого мне стоит обратить внимание.

Мелани Руд присаживается. Наступает молчание. «Черт, тебе нечего сказать?» – хочется закричать мне, но я сдерживаюсь. Она зевает.

– Если хочешь спать, можешь прилечь рядом.