Нинель Мягкова - Голландка

Быстро и методично Йоланда разобрала чемодан, распределив одежду по двум полкам, немногочисленную косметику выставив прямо на пустовавшее трюмо и заготовив косметичку для вечернего похода в ванную. Переодевшись, она приоткрыла дверь шкафа и оценивающе глянула на себя в зеркало, которое почему-то было привинчено не снаружи, а изнутри.

Домашняя пижамка, ярко-розовая, в Микки Маусах, скорее подошла бы семилетней девочке, нежели взрослой состоявшейся девушке, но Лане на чужое мнение было глубочайшим образом плевать. Ей нравился наглый мышонок из старых мультфильмов, она обожала розовый цвет, а когда два в одном – так еще лучше. И сидела пижама удобно, и от стирок не садилась, а что висела мешком – так ей никого совращать не надо. Скорее, наоборот.

Если Даниил думает, что его кривящиеся губы и брезгливые взгляды остались незамеченными, он заблуждается.

Увы, на исторической родине, в отличие от Голландии, все еще встречали по обложке, а она у Ланы далека от нынешних стандартов красоты. Вот в Древней Греции за нее бы скульпторы передрались, да и в средние века мэтры вроде Боттичелли и Рубенса весьма уважали обилие плоти. Даже поговорка такая была, что-то вроде «женщина только после третьих родов достойна увековечения в мраморе».

Сейчас же в моде плоские селедки с недоразвитыми вторичными признаками и нарисованными, переделанными в фотошопе или под ножом хирурга стандартно-кукольными лицами.

Йоланда под общественное мнение прогибаться не собиралась. Она себя любила такой, какой была, а кому что не нравилось, те шли лесом.

Поездка в Россию получилась спонтанно.

Ей неожиданно предложила сотрудничество довольно крупная компания, производящая игры. Им требовался славянский антураж в новую бродилку, причём настоящий, а не срисованный из интернета по десятому кругу с одних и тех же фотографий. С ней и связались-то потому, что в графе «языки» она указала русский. Сроку на подготовку дали полтора месяца, потом нужно будет показать первые эскизы и наброски будущих фонов, одежды и предметов.

В голове было абсолютно пусто. Вакуум. Возможность, конечно, редкая, и Лана уцепилась за нее ногами, руками и зубами, но от стресса и психологического давления – как же, такая вдруг ответственность! – творчество застопорилось. Прошла неделя, но все зарисовки недрогнувшей рукой отправлялись одна за другой в корзину.

И тут мама предложила: «Поезжай в Россию! Проникнешься духом, покатаешься по глубинке, посетишь пару музеев, только не Эрмитаж, он слишком европейский. Что-нибудь народное…» Идея была стоящей. И старый друг отца откликнулся почти сразу, согласившись принять дочь приятеля на постой в Москве.

На отелях бы за месяц она спустила весь аванс, выданный заказчиком. А так – только на билет потратилась. И то, кто бы мог подумать, что три с половиной часа полета стоят так дорого!

Убедившись в собственной неотразимости, – узкое зеркало ее целиком не вместило, отразив лишь середину тела, – Лана устроила косметичку вместе с одним из выданных полотенец на краю кровати и вышла, вся такая красивая, к ужину.

При виде ее Даниил чуть не подавился вытащенным из салата помидором.

– Приятного аппетита, – не без злорадства отозвалась Лана.

– Прошу, садитесь, – обвёл рукой застолье Кореев-старший. Девушку долго упрашивать не пришлось.

К макаронам с мясом и салату голландка отнеслась с пониманием и даже добавки попросила. В самолете, по ее словам, кормили не так чтобы сытно.

Ну, оно и понятно. Те кукольные порции ее организм и не заметил.

Павел Кореев наблюдал за гостьей с умилением, а Даниил – с некоторой паникой. Это же сколько для нее еды нужно заготовить, на месяц-то!

Проснулся Даниил в прекрасном расположении духа, несмотря на то, что через три часа ему предстоял экзамен. В кои-то веки он этому был рад. Как хорошо, как замечательно, что у него еще целую неделю сессия и его не припрягут развлекать гостью прямо так сразу!

Оказывается, он плохо знал коварство собственного отца.

Тот с самого утра уехал в свой НИИ.

На столе, поверх накрытого на двоих завтрака, лежала записка: «Гостью возьми с собой».

Лана нашла ее первой, прочитала, хмыкнула и передала Даниилу. Он не сдержался и со стоном закатил глаза.

– Не переживай, я большая девочка. Почитаю, посмотрю телевизор. Езжай спокойно, – улыбнулась она, присаживаясь напротив. Даниил смерил ее взглядом. Да уж, девочка и впрямь немаленькая.