Дэй Лакки - Девочка

Где-то в глубине души эта роскошная, изысканная женщина оставалась всё той же напуганной девчонкой, какой я застал ее однажды в гримерке…

– Райан, у меня проблемы, – голос в телефонной трубке дрожал и срывался.

Я посмотрел на часы. Охренеть, четыре утра! Если каждая цыпочка, которой я оставил свой номер, станет бесцеремонно меня будить – долго я не протяну.

В первый момент я хотел послать её к чёрту и продолжить спать, но голос был слишком перепуганным, а главное – это был голос Каролины. Таких не посылают. В ней уже тогда чувствовалась притягательная, особая женская магия, которой очень трудно сопротивляться. Да и незачем.

– Где ты? – коротко спросил я.

– В клубе, в гримёрке… – всхлипнула она.

– Сейчас буду.

По опустевшим улицам я долетел до места за четверть часа. Клуб уже закрылся, ни посетителей, ни халдеев не было, лишь сонно махала тряпкой уборщица, да охранник дремал, привалившись к стене.

Я не стал его будить.

Знакомой дорогой прошёл через зал, свернул в закуток, отделяющий сцену от подсобных помещений, открыл дверь в гримёрную. И тут же закрыл её за собой.

Я изредка бывал в этой небольшой комнатке со стенами, обитыми бордовой тканью. Вдоль одной – длинная вешалка с блестящими сценическими тряпками, вдоль остальных трех – зеркала. Везде вёдра с букетами, которые присылали поклонники. И эти букеты многократно отражались в зеркалах, отчего казалось, что цветов в разы больше. Как на панихиде. И их густой сладковатый запах лишь добавлял сходства.

На полу, возле столика, уставленного флаконами с духами и гримом, лежал владелец клуба Роб Картер. Под его головой уже растеклась огромная лужа крови, такой же бордовой, как стены. Мертвое лицо было перекошено.

Я поморщился. Смерть вообще уродлива, а Робби и при жизни не был красавцем. Нет, это был далеко не первый труп, который я видел, но здесь, в окружении цветов и зеркал, он смотрелся совсем паршиво. А еще этот удушливый запах… Помню, меня замутило.

Не без труда я отвел взгляд от Картера и посмотрел на Каролину.

На ее белом как мел лице кровавым пятном кривился напомаженный рот. Видно, не успела смыть косметику после выступления. Сейчас ее вряд ли кто-нибудь назвал бы красавицей.

– Я не хотела… Он вошёл пьяный, да ещё и чем-то закинулся. Начал приставать. Я ударила вазой, а он – вот…

Осколки вазы, и правда, поблескивали в луже крови. Я открыл шкафчик с костюмами – в нём Каролина прятала заначку со спиртным. Роб запрещал певичкам и танцовщицам пить на работе. Да и вообще был редкостной скотиной.

Я быстро нашел то, что искал, – прикрытую какой-то штукой с перьями полупустую бутылку виски. Щедро плеснул его в стакан и протянул Каролине.

– Выпей. И успокойся. А потом иди домой. Я тут всё улажу.

Она машинально взяла стакан, послушно осушила его. И ушла. Я почему-то запомнил, как она шагала к двери – на негнущихся ногах, будто деревянная кукла.

«Я все улажу», – пообещал я тогда. И уладил.

Клуб опустел буквально через полчаса. У охранника появились важные дела, а уборщица закончила свою работу в рекордно короткие сроки. И оба получили за свою расторопность неплохие деньги.

А владелец клуба исчез без следа. Ходили слухи, что у него начались серьёзные проблемы с не менее серьёзными ребятами, и он предпочёл смыться.

Заявления в полицию о его пропаже никто не подавал.

Жена, с которой он хотел развестись и по такому случаю выставил из дома, радостно вселилась обратно и искать мужа, естественно, не собиралась. Любовница утешилась солидной суммой. А у клуба нашелся совладелец, который сменил вывеску и сделал отличный ремонт в гримерных.

Об исчезновении Роба Картера никто даже и не сплетничал особо. Всем было плевать.

Каролина явилась ко мне через неделю. Остановилась на пороге и, убедившись, что я один, сбросила с себя плащ, под которым не было ничего, кроме ажурных чулок и ее безупречного тела…

Так все и началось.

Сколько же лет прошло?

Я не стал считать. Уже подъехал.

Дверь она открыла сразу. Ждала. Меня обдало горьковатым запахом ее духов.

– Ты давно не появлялся, – сказала она, и в её голосе послышался укор.

– Дела. – Отличное объяснение, когда не собираешься ничего объяснять.

Я сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. Вдохнул запах духов, ее запах, и он сладким ядом хлынул по венам, от возбуждения потемнело в глазах.

С нажимом провел руками по гибкой спине, с наслаждением сдавил упругие ягодицы, качнул к себе, чтоб ощутила рвущий штаны член.