Рина Лум - Переломная осень

– Льюис, подойди ко мне после занятий, хорошо?

Голос мистера Радовски – ну и фамилия – вырывает из плена мыслей и снова приковывает внимание одногруппников к новичку. Садиться на первый ряд было плохой идеей, кажется. Продолжая собирать вещи, чтобы переместиться в другую аудиторию, Лу рассеяно кивает, даже не думая, что мужчина может и не видеть.

А он, между прочим, и не собирался смотреть на парня.

– Льюис? – с нажимом повторили за спиной.

Понимая, что снова привлекает ненужное внимание, Лу ответил:

– Хорошо.

– Отлично.

Брюнет заскрипел зубами, не собираясь в очередной раз за день встревать в конфликт. Их за сегодня уже был целый один, и расширять этот послужной список он как-то не планировал. Впрочем, стоит отдать должное мистеру Радовски: мужчина никакого внимания на стычку в коридоре не обратил. Как и не стал выставлять новичка на всеобщее обозрение, заставляя рассказывать о себе или делиться еще чем-нибудь личным. Просто сказал:

– В вашей группе пополнение. Теперь с вами будет учиться Льюис Дикстон. Прошу любить и не жаловаться. Ему жаловаться позволено первый месяц, узнаю, что кто-то обижает – лично получите. Поняли? А теперь продолжим.

Льюис в тот момент опустил голову, чтобы не было заметно его благодарной улыбки, и поспешил открыть тетрадь, не желая упустить важные темы. Нужно было еще понять, потребуется ли ему что-то нагонять или, наоборот, притормозить, чтобы дать другим поспеть за ним по предметам. А, может, и вовсе осознать, что этот курс ему не нужен, и он может отдать предпочтение другим направлениям.

Как выяснилось спустя минут пятнадцать, фора у Лу действительно была. Но он не собирался упускать возможность сохранять разрыв этой научной дистанции и уже планировал, чем займет себя на выходных. Конечно, если бы Рин и Джо были рядом, нашлось бы занятие получше, но выбирать как-то не приходилось.

Еще оказалось, что блондин, которому Лу совершенно случайно, и это, пожалуй, стоит подчеркнуть раз тридцать, встретился на пути, не только профессиональный спортсмен и местная знаменитость, но еще и умник, который отвечал едва ли не на каждый вопрос препода. И то только потому, что мистеру Радовски в какой-то момент это надоело.

– Хватит с тебя, Форман, отдохни, а то рука отсохнет.

Высокий мужчина в стильных круглых очках и типичном для преподавателя свитере начал спрашивать остальных. Лу, наслаждаясь звуком тихого смеха и пользуясь статусом новичка, которого первое время не трогают, позволяя освоиться в незнакомой обстановке, завис в собственных мыслях и продолжал бы витать в них, если бы не конец лекции и желание мистера Радовски видеть его в конце дня.

Из аудитории Льюис вышел последним, краем глаза поймав на себе задумчивый взгляд преподавателя. Наверное, ему стоило быть готовым к стандартной речи каждого педагога, что был не равнодушен к новому студенту или ученику, как если бы они сейчас были в школе.

И он уже репетировал свои «Мгм», «Не-а» и «Могу постоять за себя», как в уставшее ныть от неожиданной и резкой боли плечо врезалась широкая ладонь с изящными пальцами.

Вынуждая парня остановиться, естественно.

И, естественно, это снова был тот самый светловолосый знакомый.

Льюис замедлил шаг, что отразилось победной ухмылкой на лице горы мышц, и вместе с ним отошел к одной из стен, чтобы не мешать потоку студентов добираться до их аудиторий. Парень, еще раз смерив новичка оценивающим взглядом, широко улыбнулся.

– Приятно познакомиться, Льюис.

Пальцы он так и не разжал, и тот повел плечом, намекая на то, что по-хорошему ему бы стоило отпустить.

– А мне нет.

– Я уже говорил, что ты дерзкий?

– Да.

– Это хорошо.

Что в этом хорошего, Лу не понял. Да и не очень-то хотелось копаться в чужой голове – кому ли не знать, какие порой тараканы в них могут прятаться. Похуже тех, что Льюис с Рин и Джо видели в загородном доме последнего, когда решили провести там одну из недель лета.

Отличное было время, к слову говоря.

Никаких светловолосых зазнавшихся звезд, что, судя по всему, не собирались прекращать диалог и в то же время не спешили его продолжить. Голубые глаза молча сверлили брюнета, и в какой-то момент ему стало неловко.

Может, блондин ждал, когда Льюис проявит инициативу и тоже что-нибудь спросит? Но зачем ему это? Не слишком ли много внимания новому парню? Если бы это была девчонка, Лу бы еще понял.

Впрочем, одна вещь парню, как бы он не хотел этого отрицать, все же была интересна. У него были ставки с самим собой на этот счет.