Рина Лум - Переломная осень

Но все пошло.

Покатилось к чертям даже.

Когда? Льюис не знал точной даты. Он лишь помнил, как резко изменились отношения между отцом и матерью. Как улыбавшиеся друг другу люди, что смотрели на него каждый день с огромного количества фотографий, на которых мелькал и он, вдруг открыли в себе новое чувство – ненависть. В доме стало больше криков, ругани, ссор на пустом месте, а потом наступил период мертвой тишины, от которой закладывало уши. И Льюис, сам того не замечая, все чаще оставался у Рин или Джо.

Спустя пару месяцев после первого скандала из дома начали пропадать фотографии. Льюис не заставал момента, когда родители разбивали или выкидывали рамки с яркими снимками. Он просто замечал, что с каждым днем их становилось меньше, и родителям потребовалось лишь две недели, чтобы окончательно избавиться от запечатленных счастливых воспоминаний. Только несколько снимков удалось сохранить, и то только потому, что они находились в комнате Льюиса, и парень заранее спрятал рамки в свой небольшой тайник в полу под ковром.

Сейчас они лежали где-то в одной из коробок, которые Лу еще не разобрал. Оставил напоследок. Чтобы дать себе привыкнуть к новому месту прежде, чем он увидит беззаботные и счастливые лица молодых родителей, один из которых в данный момент громко гремел посудой на кухне, а вторая… Льюис не имел никакого представления, что со второй.

Вибрация телефона заставила вынырнуть из потока не радужных воспоминаний. Конечно, писали друзья. И парень был чрезмерно благодарен за то, что те оставались и до сих пор остаются рядом, несмотря на события последних месяцев. Сколько нытья и злости он на них выплеснул, но ни Рин, ни Джо не упрекнули его в этом и не дали повода усомниться в своей любви к нему.

Отвлекающий ураган из лучших друзей затянул Льюиса на два часа, и тот не заметил, как быстро стемнело за окном. Рин требовала румтур, и парень пообещал что-нибудь придумать к выходным, а Джо дал слово, что остановит свою девушку, если та снова начнет надоедать.

Чарльз заглянул в комнату к сыну перед сном, чтобы пожелать доброй ночи, и Льюис решил, что этот день все же удивительный. Ответив отцу тем же и быстро попрощавшись с друзьями, парень приоткрыл окно, чтобы быстрее уснуть от прохладного воздуха под теплым одеялом, и, действительно, очень скоро провалился в сон.

– Льюис, подойти после семинара, – голос мистера Радовски заполнил кабинет, в котором около двадцати пяти учащихся корпели над самостоятельной, и Лу был в их числе.

– Хорошо, – отозвался парень.

И уже понимал, зачем его зовут, так как успел заметить взгляд учителя, направленный на сбитые костяшки. Непроизвольно крепче сжав ручку в кулаке, Лу постарался сосредоточиться на задании и успел закончить тест как раз под конец занятия. Когда все повскакивали со своих мест и быстрым шагом направились к столу мистера Радовски, парень задержался, нарочито медленно собирая вещи в сумку. Не хотелось, чтобы его отчитывали перед всеми. Итак уже едва ли не каждый готов загрызть новенького за то, что тот осмелился перечить их королю.

Наконец, Лу остался один. Подошел к столу учителя и сложил свой листок поверх остальных, ожидая вопроса. Тот последовал незамедлительно.

– У тебя все в порядке?

– Да, – твердо ответил парень. – Я увлекаюсь боксом. Мы недавно переехали, и отец вчера повесил грушу. – Пальцы непроизвольно потянулись к раненной коже и потерли сбитые места. – Так увлекся подарком, что забыл про защиту. Давно не было тренировок.

– Насколько давно?

Этот вопрос показался ему странным, но парень ответил:

– Около полугода.

– Что ж, – ответ мистера Радовски, судя по всему, устроил, и Льюис уже хотел было уйти, но голос учителя заставил его остановиться. – Если действительно увлекаешься, то можешь записаться в группу к нашим боксерам, как раз недавно освободилось место. Формой обеспечат, если будешь готов представлять нас на соревнованиях.

– У вас можно заниматься боксом?

Слова давались тяжело. В школе да и прошлом ВУЗе и знать не хотели о таких жестоких видах спорта, где могла пострадать не только твоя самооценка, но лицо или отдельные его части. И все аргументы Льюиса про то, что футбол ничуть не безопаснее, тупо игнорировали.

– Конечно, – мистер Радовски даже фыркнул от неожиданного вопроса. – Мы поощряем стремление учеников к хобби. Уж лучше вы будете бить грушу или соперника на безопасной территории, чем за пределами здания пытаться выплеснуть свой гнев. Не находишь такое решение правильным?