Алекс Мирез - Идеальные лжецы

– Вилка может подождать, – фыркнула я. – Мы все идем ужинать.

Я шагнула к двери, но не успела даже коснуться ручки, как Эган остановил меня неожиданным вопросом.

– Постой, ты что, так и пойдешь? – недоверчиво спросил он.

Я не поняла, что значило его «так», но он подвергнул меня пристрастному осмотру.

– Так – это как? – вызывающе уточнила я.

Он снова оглядел меня с головы до ног, слегка нахмурив брови. В его глазах мелькнуло неодобрение, которое он попытался завуалировать искренним удивлением.

– Как будто тебя только что вытащили из помойки, – напрямик заявил Эган, правда, умело изобразив простодушное смущение.

Я метнула на него взгляд, который любого другого сразил бы наповал не хуже пули.

Допустим, я действительно забыла, что разгуливала босиком, но у меня сложилось впечатление, что именно это беспокоило Эгана в меньшей степени. Его шокировало, что моя одежда не соответствовала тому, в чем обычно выходили в свет девушки Тагуса. Они всегда появлялись на людях ухоженные, накрашенные и нарядные, особенно если им предстояло свидание с Эганом. И он сам, помимо прочего, одевался превосходно, подчеркивая, что внешность являлась важной частью его образа жизни. Дизайнерская одежда, обувь на заказ, безупречная стрижка. Молодой человек, тонкий ценитель моды, тяготевший к мужественному стилю. Да кто он такой? Чак Басс [6] Один из главных героев сериала «Сплетница» 2007 года. образца этого года?

– Подождите минутку, – попросила я и побежала в свою комнату.

Я надела вязаные сапожки и, посмотрев на себя в зеркало, распустила волосы. Мне показалось, что выгляжу я неплохо. По крайней мере, одежда не была старой или поношенной. Однако Эган привык к высоким каблукам, стильным укладкам, дамским сумочкам на руке и дорогим духам. Я не собиралась демонстрировать что-либо из перечисленного. И не испытывала желания потворствовать ему или отвечать заданным стереотипам.

И если я хотела добиться большего, чем просто доставить ему неприятные мгновения, мне следовало очень постараться. В действительности я намеревалась нанести ему тяжелый удар, который разбил бы оболочку идеального молодого человека и выпустил на свет его подлинную сущность. Зверя, которого, как я подозревала, он силился скрыть.

Я вернулась в гостиную и объявила:

– Я готова.

Слегка склонив голову, Эган снова оглядел меня с макушки до пяток, пытаясь понять, что именно изменилось в моем костюме. Я подошла к нему и нахмурила брови. В тот момент меня осенило, как можно сделать грядущий вечер еще веселее: я подыграю ему в этом лживом спектакле, но на свой саркастический лад.

– Что-то не так? – спросила я с фальшивым недоумением.

Эган закатил глаза, но потом его лицо расслабилось.

– Нет, идем.

Я вышла первой, Арти, все это время пребывавшая в состоянии шока, последовала за мной. Мы с ней начали спускаться по лестнице, опережая братьев на несколько шагов. Арти незаметно приблизилась ко мне и спросила сквозь зубы:

– Что ты делаешь? Что происходит?

– Просто поддержи меня, – шепотом попросила я.

Эган просил о свидании, верно?

Мысленно я ответила ему:

«Ладно, вот мы и познакомимся, Эган, по-настоящему».

Мы отправились в японский ресторан кампуса, и всю дорогу я изучала повадки Эгана.

Прежде всего, в глаза бросалась его властность: он любил все и всех держать под контролем.

Серьезно, это уже было ненормально. Наверняка тут крылась какая-то патология, другого объяснения я не находила. Ему доставляло удовольствие командовать. Сначала он заявил, что все поедут на его машине, причем не предложил, а отдал приказ, который не обсуждался. В результате Адрику, приехавшему на своем пикапе, пришлось оставить его припаркованным перед нашим корпусом.

Затем он решил, что именно вся компания будет есть. В ресторане, как только мы расселись вокруг элегантной стойки в форме буквы «U», окружавшей полыхающий гриль, где повар собирался готовить для нас блюда, Эган бросил:

– Как обычно.

Нам не дали ни меню, ни возможность выбрать. Но это не расстроило ни Арти, ни, тем более, Адрика. Хотя, раз уж я упомянула среднего Кэша, ну не странный ли он тип? Всю дорогу Адрик просидел в машине, надувшись как мышь на крупу, иными словами, с лицом сердитым и хмурым, как у ребенка, которого заставили идти туда, куда ему совсем не хотелось.