Габриэль Коста - За стенкой. История Конарда Леграна

Конард покачал головой. Ему и правда совсем не больно.

– Хорошо. Значит, ты художник? Рисовать будет не трудно? Можно в другой раз.

– Все хорошо. Мне не терпится. Давно такого не чувствовал. Магдалина, ты не взяла мой альбом с собой?

Няня подошла к Леграну-младшему и посмотрела на его руку. Может, им повезет и все обойдется обычным покраснением. Няня покачала головой.

– А купить его сейчас мы можем?

– Конечно, месье Легран. Вы немного успокоитесь, и мы купим его в ближайшем магазине. – Она повела их к скамейке.

– А ты и мою маму сможешь нарисовать? – Отис с восторгом ждал, когда Конард успокоится, но торопить его не собирался. Тот попил воды и посмотрел на чистое небо.

– Я… Я нарисую все… все, что ты захочешь…

– Отис, надо иногда кушать.

Ревиаль резко вздохнул. Он и не заметил, как задержал дыхание. Весь мир сузился до одной вещи – скетчбука Конарда. Отис исчез с радаров, спрятавшись в квартире мамы от всего мира. Он пытался изучать скетчбук в общежитии, но туда то и дело наведывались люди из секции или университета. Если с некоторыми разговор длился максимум минут двадцать, то Джеймса, Оливию и Госса выгнать не получалось минимум час. Особенно Оливию. Ей хватало наглости, чтобы обвинять его в помешательстве на Конарде. Может, так и есть, ведь Отис погрузился с головой в скетчбук. Ему даже захотелось купить гигантскую доску и начать клеить на нее рисунки. Чем больше он изучал книжку, набитую рисунками, тем сложнее становилось удерживать нить повествования. Особенно когда Оливия жужжала над ухом.

Она очень испугалась, когда Отис сбежал посреди ужина – и не только она. Мадам Ревиаль до сих пор не знала о его драматичной любви к Конарду, а Джеймсу и Госсу от этого не становилось спокойнее. Оливия ощущала себя двойным агентом, так как знала все про всех, и ей приходилось постоянно обдумывать каждое слово. Она могла погореть на любой неуместной фразе или действии. Если Отис узнает, что она в курсе, где находится и как себя чувствует беглец, то перестанет с ней общаться. Виолетт и Гордад лишний раз доказали, что доверие – хрупкая вещь. Оливия лишь надеялась, что однажды он поймет ее и простит.

Но прятаться у мамы Отису тоже было не так просто. Она нашла себе работу: уходила из дома в девять утра и возвращалась к шести, время от времени доделывая поручения за компьютером, но даже так она следила за сыном – когда он ел, ходил в душ, отвлекался на друзей. Мадам Ревиаль видела, что сердце и разум Отиса полностью поглотили странная книжка и ее автор. Однако она не лезла не в свое дело. Сын обещал, что настанет день, и они обо всем поговорят, и необходимо разложить по полочкам ситуацию в своей голове. С другой стороны, когда она уходила из дома и видела застывшего над очередным рисунком сына, а по возвращении ничего не менялось, она начинала беспокоиться. Отис не ел, его отросшие волосы сбивались в комок. Он вновь настолько сильно задумался, что не заметил ее появления.

– Дорогой, надо поесть. Ты опять забыл. Оторвись хотя бы на двадцать минут.

– Хорошо, мам. Сейчас. – Он с трудом поднял глаза. – Поставишь чайник?

– Жду тебя на кухне.

Чайник успел дважды засвистеть. Второй раз она не стала выключать газ в надежде, что сын услышит и очнется. В итоге, осознав, что это бесполезно, она встала из-за стола и направилась к холодильнику. Пусть Отис уже и взрослый парень, при необходимости она готова провести с ним воспитательную беседу. Два помидора, огурец, сельдерей, пюре и курица – идеальный набор, чтобы он наконец вышел из анабиоза. Отложив овощи на отдельную тарелку, она засунула остальное в микроволновку и дала сыну еще минуту, и, если и звук микроволновки не сможет вывести его из ступора, она будет вынуждена воспользоваться самым грозным оружием. Это будет нечестно по отношению к нему, но он не оставил ей выбора. Прошла ровно минута, микроволновка закончила работать, оповестив весь дом. Отис же продолжал читать. Мадам Ревиаль прикрыла глаза и набрала воздух в легкие.

– Отис Ревиаль! Если ты сейчас же не появишься на кухне, я буду вынуждена позвонить Оливии и попросить ее приехать! – Послышался топот ног. Отису хватило трех секунд, чтобы осознать боевой настрой мамы и опасность сложившейся ситуации. – Ты не оставил мне выбора, дорогой. Садись есть.

– Мам, это было жестоко. – Он запустил руку в волосы. – Черт. Кажется, ты права. Надо в душ. Как же голова быстро становится грязной. Может, подстричься под ноль? Я же только вчера принимал душ.