Мария Манич - Борись за мою любовь

Чувство пустоты внутри разрастается. От меня как будто оторвали кусок и просто выкинули за ненадобностью, просто потеряли. И тоска по родине здесь совсем ни при чём.

Я думала… надеялась – а вдруг он приедет в аэропорт? Вдруг наберется смелости и посмотрит мне в лицо? Или записка с извинениями – это всё, на что способен Кирилл Морозов после того, как прилюдно унизил меня и плюнул на мою любовь?

Сжимаю кулаки, так сильно, что короткие ногти больно впиваются в кожу ладоней.

Почему чувства не выключаются по щелчку пальцев?

В один миг я его люблю, в другой – нажала выключатель и полностью свободна.

Слишком просто?

Глупо.

– А я вот боюсь летать, – раздается справа от меня.

– Сочувствую.

– Слышу сарказм, – усмехается мой новый знакомый.

– Это именно он.

– Люблю плохих девчонок, мы подружимся, – подмигивает мне Фил.

Фил? Это как Филипп?

Очень жаль, что я забыла наушники. Обычно мне везёт в поездках: все мои соседи до этого были молчаливыми бабушками и дедушками. А не двухметровыми красавчиками с ямочками на щеках. Только вот меня совершенно не волнуют ни его внешность, ни его улыбки, ни его попытки завести беседу.

Неплохие попытки… но, спасибо, нет.

– Я скучная девчонка. Предлагаю тебе пристать к стюардессе, – киваю на девушку в красной униформе, что катит по проходу тележку с напитками.

Блондинка, и всё при ней. Любой нормальный мужчина обратил бы внимание на неё, а не на меня. Но я уже сомневаюсь в нормальности своего соседа, потому что он вдруг выдает:

– По статистике самолёты являются самым безопасным на Земле видом транспорта.

– Класс.

– Ты так считаешь? У тебя костяшки пальцев побелели, так ты сжимаешь подлокотники. Тоже летать боишься? – хмыкает мой сосед.

Демонстративно поднимаю с пола рюкзак и принимаюсь шарить в карманах в поисках наушников. Неужели моё везение совсем меня покинуло?

– Ничего я не боюсь, – бубню себе под нос и перебираю внутренний мир рюкзака.

Ручки, блокнот, пакет с мармеладными мишками, блеск для губ, резинка для волос.

Ничего полезного и нужного мне на данный момент. Может, только мармеладные мишки на минутку смогут заткнуть парня в соседнем кресле. Достаю шуршащий пакетик и протягиваю его собеседнику.

– Держи.

Его глаза округляются в детском восторге, в таком настоящем и искреннем, что я немного подвисаю на его внешности, принимаясь разглядывать. У него тёмные волосы, со спадающими на лоб прядями, от которых меня передергивает, и хочется отвернуться, потому что именно такую прическу носит Кирилл. Но на этом их сходство заканчивается, и я могу затолкать свои болезненные мысли о Морозове обратно туда, откуда они только что вылезли. У Фила смуглая кожа, полные губы, которые он не умеет, по всей видимости, держать на замке, и потрясающе длинные чёрные ресницы. Просто мечта всех девчонок.

– Спасибо, – говорит он и смотрит прямо на меня.

Его глаза как две черные дыры затягивают меня в запретный космос.

Моргаю, прогоняя легкий морок с мозгов. Как мне там Машка на прощание завещала? “ Ты еще встретишь своего человека. Может быть, прямо сейчас в самолете, а может, по прилету в Германию ”.

О нет. Нет. Нет. Нет. Никогда больше ни в кого не влюблюсь. Ни за что.

В этот момент слышится треск, Фил одним движением вскрывает пакет.

Забрасывает сразу несколько мармеладок в рот и блаженно закрывает глаза, откинувшись головой на спинку кресла.

– Даже не надейся получить его обратно, Да-ша, – не открывая глаз, говорит парень.

Я фыркаю.

– Не думай, что это бескорыстная акция, это обмен. Мне нужны твои наушники во временные заложники.

– Хитра! – резюмирует Фил, приоткрыв один глаз.

Делаю невинное лицо и протягиваю ладонь в просящем жесте. Только такая балда, как я, могла не взять в поездку столь нужную вещь, как наушники. У него они точно есть. Я уверена.

– У меня есть одно условие, – говорит Филипп и демонстрирует мне аккуратный белый чехол. Я тянусь за ним, но он поднимает руку выше.

– Какое же?

– Я расскажу тебе три шутки, и если ты не засмеешься, то заберешь их. – Подкидывает и ловит коробку одной рукой.

Клоун. Мой сосед по полету настоящий клоун. И он уже начинает меня раздражать.

– На весь полёт? – сощурила глаза в поисках подвоха.

– Именно. Ну что, по рукам?

Наушники никому из нас так и не понадобились.

Открываю глаза и не сразу понимаю, где я. Так привыкла просыпаться у себя в кровати, что, даже когда ночую у родителей, в первые секунды после пробуждения теряюсь.