Виктор Улин - Логово порока

– Правильно.

–…И даже всерьез не пью. Жизнь куда-то тащится, полозья пока не скрипят. Так что остается из радостей? Трах, трах и только трах, больше ничего.

– Ну так вот. Зачем тебе куда-то ехать, кого-то искать, что-то согласовывать. Поднимись к Аньке, без всяких напрягов.

Я потер затылок.

Доводы Дениса было трудно разбить.

– Все девушки одинаковы. Одна чем-то хуже, другая чем-то лучше, но в целом разница некритична, разве нет?

– Пожалуй, ты прав.

– А Анька все-таки не самая страшная крокодилица.

– И это верно, – согласился я.

– Ну так давай.

– Все верно, Дэник, – повторил я. – Все абсолютно верно. Не надо никуда ехать, стыковать круглое с квадратным. Подняться и потрахаться, всего и делов-то.

– О чем и говорю! – радостно воскликнул приятель.

– Но это как-то не по-человечески, – заговорил я дальше. – Если называть вещи своими именами, ты подкладываешь под меня сестру, как проститутку!

– Ты не прав, Шурец, – Денис с чувством покачал головой. – Моя сестра хуже, чем проститутка. От проститутки есть польза обществу. А Анька – ни себе, ни людям. Сама себя погрызает, другим жить не дает. Какая-то язва на теле человечества.

Денисовы слова падали отчаянно.

Я понимал, что он действительно озадачен положением дел.

Мне стало нехорошо от двух минут, проведенных с Аней в одном лифте; можно было представить, какая атмосфера царит у них в семье.

– А серьезно, Шурец, у Аньки заклинило резьбу. Надо ее сорвать. А то добром не кончится. Если честно, я вот иногда смотрю на нее и думаю, не спрятать ли ножи…

– Ладно, креативщик херов, – сказал я. – Вижу, что никуда от тебя не деться!

– Так, так?

– И, в самом деле, если твоя сестра подписалась, то от меня, уж точно, ничего не убудет.

– Наконец-то слышу здравые слова.

Лицо приятеля осветилось.

– Презер нужен? – спросил я.

– Нет. Я разведал, у Аньки безопасные дни, так что ни о чем не думай.

– Хорошо. Согласен.

– Подожди три секунды, позвоню ей.

Выудив доисторический кнопочный телефон со сплошными клавишами, Денис отошел в сторону, еле слышно забубнил.

Я ждал, смотрел в небо.

Птицы парили беззвучно, они видали и не такое.

– Все, договорился!

Приятель шагнул ко мне.

– Анька тебя ждет. Иди. Четвертый этаж, двадцать шестая квартира.

– Знаю, – сказал я. – Двухкомнатная. Как свернешь от лифта, направо в тупике.

– Налево. Направо тридцать первая. В общем, неважно, номер на двери есть, отсек не запирается.

Я стоял, не двигаясь с места.

Правильность решения оставалась сомнительной.

– На вот, возьми ключи, – продолжил Денис. – А то еще передумает в последний момент, не отопрет.

Не отвечая, я принял связку, нагревшуюся в кармане.

– Я тебя жду.

– Садись в мою машину, – предложил я. – Покатайся пока вокруг квартала.

3

В подъезде стояла вонь, где-то на первом этаже мужской и женский голоса переругивались вялым матом.

Лифт поднимался на удивление долго.

Наконец загремели двери, я увидел на стене знакомое граффити: изображение мужских половых органов и чье-то затертое имя.

Это был мой этаж, я приехал чисто автоматически.

Вероятно, так решила судьба.

Прокатившись туда-сюда, стоило сказать Денису, что я передумал.

Я нажал кнопку первого; лифт снова загудел и весело повалился в шахту.

–… Вы вверх или вниз?

Я вздрогнул, не ожидав, что двери раскроются на полпути.

На площадке стояла женщина с желтым шпицем подмышкой.

– Это какой этаж? – спросил я.

Собачка молча лупила круглые черные глазки и, кажется, улыбалась.

– Четвертый, – ответила хозяйка.

– Уже приехал, – сказал я и вышел.

Судьба перерешила.

Денисов отсек был освещен полумертвой лампочкой, ключ попал в скважину не с первой попытки.

В передней громоздились коробки, между ними валялась обувь.

Из глубины квартиры пахло какой-то дрянью.

– Аня… – позвал я. – Это… ты где?

– Я тут, прямо и направо, – ответил подрагивающий голосок.

Я скинул кроссовки, прошел, повернул, толкнул дверь.

В маленькой комнате, темной из-за застекленного балкона, вдоль стен стояли две узких кровати.

На ближней сидела девушка, одетая в черные чулки с широкими узорчатыми резинками.

Ее колени сумрачно поблескивали.

4

– Ну и как, сводник? – спросил я. – Покатался?

– Покатался, – ответил Денис, выбравшись из моей машины.

Он глядел осторожно – вероятно и сам сомневался в верности содеянного.