Алайна Салах - Твои

Вода оказывается на удивление комфортной, с учетом моей привычки мерзнуть, и даже хлоркой совсем не пахнет. Начинаю подозревать, что в подборе тура для Роберта Вероника старалась куда лучше.

Перевернувшись на спину, я раскидываю руки и ноги и максимально расслабляюсь, имитирую подохшую морскую звезду. Я в раю, не иначе. Внутри кило клубники, никуда не нужно торопиться, за меня готовит здоровенный усатый мужик, Полинка счастлива, и завтра нас ждет прогулка на яхте. Именно ее мы выбрали путем женского голосования.

Но, как и всегда, стоит только вознестись на пик наслаждения, кто-то или что-то обязательно попытается тебя с него спустить. В данном случае это ощущение врезавшегося в меня тела.

Чертыхнувшись, я с трудом возвращаю себе равновесие и возмущенно смотрю в загорелое лицо парня года на три меня старше. Желание костерить разрушителя удовольствия моментально стихает. Уж очень виноватым и симпатичным он выглядит.

– Прости, я тебя не заметил. Ты как? Не ушиблась?

Вообще, плечо прилично ноет, но жаловаться в компании таких длинных и загнутых ресниц даже неудобно как-то.

– Все в порядке, – успокаиваю я и улыбаюсь в подтверждение. – Бывает.

В ответ парень тоже улыбается, чем зарабатывает себе окончательное прощение. Красивые улыбки – это еще одна моя слабость после здоровенных мужских кистей. Не зря же Полининому папаше мои десять из пяти с такой легкостью обломились.

– Можно угостить тебя чем-нибудь в извинение? – продолжает парень. – Например, свежевыжатый сок?

Интересно, он по жизни такой милый или подкатить ко мне пытается? Вечно теряюсь в догадках в схожих ситуациях.

– Спасибо, ничего не нужно.

– Я Максим, – не сдается он, продолжая улыбаться.

– Рада, – с запинкой отвечаю я и тут же вздрагиваю от громогласного и знакомого «Мама-а-а!», с легкостью заглушившего музыку.

Обернувшись, я со вздохом закатываю глаза. Полина машет мне обеими руками, как если бы оставался шанс, что я могла ее не заметить. То же самое, да еще и с улыбкой во весь рот делает ее отец.

– Так ты с семьей здесь, – с заметным разочарованием комментирует увиденное Максим. – Извини. Просто у тебя кольца нет, вот я и решил…

Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что он не просто милый, а действительно пытался меня склеить.

Машинально проследив движение его руки, убирающей со лба волосы, я без сожаления подтверждаю:

– Ага, с семьей. Первый день приехали.

Ну надо же – такой красивый, а пальцы – самые настоящие обрубки.

– Ладно, Максим, я пойду. Меня зовут.

Подтянувшись на руках, я выбираюсь из бассейна и иду к шезлонгам, с которых на меня смотрит команда подлых заговорщиков.

– Как поплавала? – скалится Роберт. – Вода теплая?

– Вода просто прекрасная, – ласково пропеваю я. – Полин, может, сходите с папой в дальний бар? Хочу свежевыжатый сок.

– Да! – Полина с азартом вскакивает с шезлонга и дергает Роберта за руку. – Пойдем! Я хочу мандариновый.

Усмехнувшись, он встает, заставляя меня машинально отвести взгляд от темной дорожки волос, пересекающей его пресс.

– И какой тебе?

– Арбузно-брусничный, – со сладкой улыбкой воркую я. – С добавлением кокоса, пожалуйста.

Роберт раскатисто смеется, после чего они с Полиной, взявшись за руки, идут к дальнему бару, месту концентрации самых эффектных постоялиц отеля, приехавших на отдых без пары. Хочет изображать семью – пусть изображает.

Просыпаюсь я от настойчивого мамканья. С трудом разлепив глаза, натыкаюсь на нависшее надо мной лицо дочери.

– Маа-ам, вставай! Скоро надо ехать на яхту.

Поморгав, чтобы привыкнуть к свету, смотрю на прикроватные часы. Шесть утра. И какого, спрашивается? Мое нахождение в раю не предполагало ранних подъемов.

– А ты чего, собралась уже? – сонно бормочу я, садясь на кровати. – Сначала зубы надо почистить, а уже потом корону надевать.

– Я почистила, – снисходительно сообщает дочь и предупреждает мой следующий вопрос: – И волосы тоже расчесала.

Присмотревшись, я вижу: не врет. И даже косу попыталась заплести, правда получилось наподобие потрепанной змейки.

– Крольчонок, времени еще навалом, – я успокаивающе глажу ее по плечу. – Твой папа сказал, что выезд в половине девятого. Может, еще полежим чуть-чуть, а?

Но Полина остается непреклонной. Недовольно сводит брови и, спрыгнув на пол, стягивает с меня одеяло.

– Ну, вставай! Ты еще в ванной час провозишься, потом завтракать нас заставишь… Машина же может уехать.