Irizka2 - На выжатом сцеплении

– На старт…

Второй гудок, и вдоль шоссе послышались рёв моторов и громкие сигналы клаксонов. Третий гудок, и колонна сорвалась с места, медленно вытягиваясь, пропуская вперёд самых лихих и наглых. Ларс пустил Эйнара перед собой. Другу он доверял, наверное, больше, чем себе.

Несмотря на мокрую дорогу, воздух мгновенно пропитался пылью и выхлопными газами. В шлеме стало сложно дышать, и Ларс вдавил газ, пытаясь вырваться из облака пыли. Рядом мелькнули два крупных круизера, и Ларс чуть сместился, пропуская их вперёд, а потом, вырвавшись, поехал за Эйнаром. Дорога с асфальтовой перешла в щебень, и пыли стало больше. Ночной воздух казался слишком влажным и слишком грязным. Не спасало даже водоупорное покрытие стекла шлема и безумно хотелось протереть его перчаткой.

Эйн обогнул чуть замешкавшуюся парочку, а потом резко ушёл вверх, выходя на их проложенный маршрут. Ларсу подъём давался намного проще, байк был легче и маневреннее, но Эйн со своей машиной словно сросся, на любом более-менее прямом участке вжимался в корпус и увеличивал скорость, отлично заходил в крутые повороты и почти взлетал на неровные подъёмы.

Через двадцать минут они прошли первые две контрольные точки, и Ларс краем глаза заметил у чекпойнта кроссовый мотоцикл Торсена. Захотелось остановиться и узнать, почему один из претендентов на победу вышел из гонки, но Эйнар, увидев, что он снизил скорость, сразу стал гудеть, требуя следовать за собой.

Через полчаса им пришлось остановиться, так как по проложенному Эйнаром маршруту не мог подняться ни один из их байков. Они вернулись к развилке и выбрали туристическую тропу. Тут движение было оживлённее, и они дважды пересеклись с другими участниками. С одним даже остановились поболтать и покурить, от него же узнали, что Пауль Торсен разбил колесо, так что разошлась камера и отлетел тормозной диск. Замена обойдётся ему дорого. Зато второй Торсен – Кристофер – уже достиг финиша, так что продолжать гонку можно лишь ради собственного интереса. Но ведь они именно за тем и приехали. Под шутки и задорное подбадривание они разъехались каждый на свой маршрут.

До конечной точки они не добрались. На одном из крутых поворотов байк Эйна соскользнул с размытой дождём дороги и прокатился пару метров вниз по траве и камням. Резко развернувшись, Ларс бросил мотоцикл на дорожке и спустился к другу.

– Живой? Говори! – почти крикнул он, дёргая Эйна за плечо.

– Осторожно. Ногу придавило, – тихо ответил омега, сдерживая стон от боли.

Ларс рванул байк на себя, вытягивая со склона, и помог Эйнару сесть.

– Покажи! Не разбил? Кости целы?

– Целы, – омега, поморщившись, поднял защитные щитки и штанину костюма. На икре уже начал наливаться тёмно-лиловый синяк, а голень немного опухла. – Опять ты бросил гонку, – с сожалением отметил он.

– Надоело. Уже два часа крутимся, не люблю скалы.

– Через три месяца зимняя. Поедем? Коур и Бёрре обещают достать бесплатные пригласительные. И Улав там точно будет, – стараясь отвлечься от боли, быстро заговорил Эйнар.

– Поедем. Всё равно в универе каникулы будут. Можно домик снять и с Бёрре на лыжах погонять, он хвастал, что раньше с трамплина прыгал.

– Ага, – Эйн кивнул и шмыгнул носом.

Дождь то мелко накрапывал, то поливал их холодным душем, и на скалистых подъёмах журчали стекающие вниз ручейки. Ларс зябко подёрнул плечами и притянул к себе омегу. Тот всегда был горячий, и с ним было тепло. А ещё он сладко пах клубникой. Спелыми крупными ягодами, которые очень хотелось надкусить. На Эйна из-за этого запаха многие заглядывались, и фигура у него была отличная – высокий, стройный, с сухими мышцами, он на раз мог увлечь любого. Но Эйнар носил метку своего истинного и надеялся, что тот очнётся. Только в течки позволял себе расслабиться и договаривался с кем-нибудь на секс без обязательств. Желающих помочь было много, но он выбирал тех, в ком был уверен, кто точно не будет потом рассчитывать на что-то большее.

От клубничного запаха и тепла омеги тут же потянуло в сон. Ларс бы с радостью завернул их сейчас в тёплый непромокаемый плед и завалился спать. Но Эйн вскоре стал подмерзать и заставил ехать назад. Спуск показался ещё сложнее, и Ларс сам чуть не навернулся на каком-то камне. К подножью они спустились только к трём ночи, не меньше половины участников ещё крутилось на горе, но остальные, зарядившись положительной энергией после гонки, отправились к Магнару Йенсену.