Стелла Фракта - Дикий и неистовый. У тебя было слишком много свободы

– Не получается, – как-то жалобно отозвался я, отводя взгляд.

– Что не получается?

Но мне не нужно было отвечать: она уже поднимала мою правую кисть вверх на уровень глаз, ловко справившись с двумя противными пуговицами. То же самое она проделала со второй рукой.

– Красивый, – улыбнулась она, прикасаясь к ряду фурнитуры, застегнутой на груди ниже ключиц, а я приоткрыл рот в растерянности.

Сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки от ее странного действия, и меня опять бросило в жар. Я встретился с ней взглядом, и она была так близко, что начинала кружиться голова.

Я замер, чувствуя, как она убирает мне волосы с лица, так и не притронувшись ладонью к коже, и бредовее момента в моей жизни не было.

Я вдруг подумал, что она меня поцелует – и уже был готов ко всему, что угодно, – но она быстро отстранилась, как ни в чем не бывало, мягко улыбаясь и разглядывая меня с ног до головы.

– Я правильно поняла – ты уже устал? – прервала она тягостное молчание.

Я кивнул, нервно одергивая полы рубашки.

– Можешь пойти прямо так, тебе очень идет. Мы берем все, что тебе понравилось?

Я снова согласился, желая побыстрее выйти из этой несчастной примерочной.

Далее мы, уже с пакетами, отправились за обувью.

Ботинки Эрика были мне велики – в его четырнадцатом размере я ощущал себя как в лыжах, но не жаловался – мои старые драные кроссовки тоже были далеко не под мою ногу.

Я даже не знал свой размер, да я и никогда не покупал обувь… вообще странно, что мне выпал невероятный шанс пройтись по магазинам. Даже если я когда-то себе представлял шопинг, то явно не такой, как сегодня.

Я был доволен – я даже боялся признаться, насколько … а еще я был благодарен. Это редкость – к такому отношению я не привык.

– Почему ты не купишь ничего себе? – спросил я, равнодушно оглядывая ассортимент очередного бутика с мужской обувью. – В смысле, не здесь, – я оглянулся, – а вообще.

Незнакомка прикоснулась к моему локтю, указывая тонким пальцем в ботинки на толстой подошве с высоким голенищем, а я пожал одним плечом.

– Мне редко что нравится, – говорила она тем самым тембром, который будоражил каждую клеточку, – но уж если нравится – оно обязательно от меня никуда не уйдет. Не переживай – я просто пока не увидела ничего интересного.

– Хорошо, если так, – я попытался улыбнуться.

– Будьте добры вот эти, – женщина уделила внимание продавцу, ожидавшему, когда же она, наконец, молвит слово, – и вот эти. Надо с чего-то начинать. Какой у тебя размер – десятый?

Я неуверенно кивнул – ей, пожалуй, даже виднее.

– Когда выберем ботинки, сделаем перерыв на кофе, – успокоила она меня.

Я закатил глаза, но уселся на пуф.

Два магазина спустя мы все же выбрали то, что пришлось по душе нам обоим. Даже две пары. Да и с размером она угадала – я бы сам точно так навскидку не сказал.

Передвигаться в новой обуви было куда приятнее, и я даже начал чувствовать себя лучше. Тем более, что она обещала угостить меня кофе.

Забросив вещи в машину, мы добежали до приглянувшейся кофейни, и оба без верхней одежды – я в новой рубашке и джинсах (уже без бирок), а она в тонкой свободной блузке, заправленной в высокие брюки, с крохотной сумкой через плечо – уселись за столик в уютном уголке, словно порхающая молодая парочка.

Как странно и непривычно с другого ракурса наблюдать мир. Это ведь тот же Нью-Йорк. Тот же самый – циничный, грязный, лживый; красочный, как заманивающий фантик для пустой, отвратительной на вкус, конфеты.

Когда я очнулся от своих дум, то обнаружил, что официант и Стелла выжидающе на меня уставились.

Не сразу сообразив, что нужно сделать – незнакомка, как всегда, дала мне мнимую идею свободы, – я проблеял:

– Латте.

– И капучино, – добавила женщина, одарив официанта улыбкой.

Тот все понял и ретировался.

Я вновь спрятался за упавшими на лицо волосами, ощущая, как она на меня пристально смотрит. Я почти привык к ее взгляду, но непоседливая натура так и подмывала все испортить.

– Я тут думаю, – медленно начал я, – несмотря на то, что ты меня отмыла и одела, я остаюсь таким же, какой и был.

Она сложила ладони поверх стола, чуть наклонившись вперед ко мне. Два кольца сверкнули на тонком безымянном пальце.

– А каким ты был?

Она всегда задает вопросы, на которые мне нечего ответить – или слишком сложно, или почти невозможно!

– А то вы сами не знаете, о чем я, – пробурчал я, жалея, что вообще начал этот бессмысленный разговор.