Артур Гаскаров - Девушка в красном шибари

1 – А зачем нам две проститутки? Я хочу быть единственной.

2 – А я тогда шериф. Девочкам можно быть шерифом?

А – Ты обязательно станешь проституткой, но позже, когда тебя выпрут из ме́да (медицинского училища).

Я – Девчонки, слушайте внимательно, в процессе игры мы уже не сможем объяснять, иначе все поймут кто доктор если ты спросишь, а может ли девочка быть доктором.

3 – Конечно может, мы же все из меда.

4 – Вот так мы с ними и работаем Артур.

Анну покосило со смеху.

И вот город засыпает… просыпается мафия. Что тут началооось… Обиженные рандомом эскортници, переходы на личности после удачного обмана, обвинения в подтасовки, эмоциональные пи́ски. Анна как вечный ведущий смотрела на всё это и улыбалась, я смотрел на неё и пародировал, серьёзная игра превратилась в балаган писклявых, а стеклотара чекушек росла под столом.

Я – Рекламная пауза. Анна, пойдём покурим.

Мы вышли в доем на балкон, она приметила в низу оставшегося на стрёме, и сделала устный выговор за употребление на глазах у прохожих.

– Анна, мне нужна твоя помощь, верней не так, Анна, мне очень нужна твоя помощь. Кроме тебя у меня в этом городе ни одного друга, так что выручай. Мне нужен на завтра какой угодно слабо мощный мотоцикл. Я готов заплатить за аренду и оставить в залог паспорт.

Анна важно помолчала с умным выражением секунд сорок, как она обычно это делает.

– Скутер подойдёт?

– Вполне, так даже лучше, вариатор.

– Завтра вечером будет стоять здесь, перед входом, залога не надо, красный stinger, заводится без ключей, и заправь его как пригонишь ровно столько, сколько было.

– Спасибо огромной. Не представляешь как меня выручила.

Я не стал вникать в нюансы что за скутер и чей он. Анна была кратка, и я не назойливил. Мы вернулись к потеплевшим девочкам.

– А вы тут до последнего клиента?

Официантки хором

– Дааа!

– Ну тогда заводите шарманку, потанцуем что ли, Анна давай пару бутылок советского, за мой счет.

И под молодёжные плясовые еще час минус. Затем начали появляться редкие для этого дня недели посетители. Они тянулись к звукам жизни, блуждая по скучному городу. С появлением настоящих гостей репертуар сменился на обычный, приеденный. Плейлист составляла еще год назад престарелая хозяйка со слов Анны, и не разрешала его менять. Нарисовался и наш постовой, про которого все забыли.

– Анют, ну это… на стрёме больше стоять не надо?

Уже с десяток людей топтали натёртый пол, и светомузыку вернули из отпуска, и балкон задымил, и столики зазвенели, и кухня зашуршала, а официантки хихикали и шатали подносы пьяненькие, а всего то и надо было одинокому заведению разрекламировать бурную вечеринку.

Оседлавшие ветер

Весь день я представлял как выкручу резиновую ручку газа и вдохну не прогоревшие пары бензина, под жужжание маленького одинокого поршня. Рони тоже с нетерпением ждала этого момента, – а что мне одеть? Платешко то не подойдёт, джинсы клёши можно? Или за колесо зацепятся? Нет, лучше наверно свитер, ты думаешь у меня получится? – предупреждённая ещё с утра на мою голову. Сегодня мы встречаемся не на нашем перекрёстке, сегодня она доедет на такси за город и будет ждать меня там, в «Топольках». Могучий пони ждал меня в назначенном месте, я отписался Анне что забираю, а мне отписалась Рони что ждёт меня.

Stinger – китайский одноцилиндровый скутер с вариатором. Как все пони его категории лёгок в управление и весом. Максимальная скорость неплохая, но набирает он её долго, как повезёт двух взрослых человек вообще не представляю. Конкретно этот был примерно семи лет, но имел оригинальный пластмасс с фирменными красными полосами, что редкость. Сразу понятно – он чей то любимчик, кто-то ухаживает за ним и бережет.

И вот он, долгожданный момент, я поднимаю ручкой газа словно гильотину дроссель карбюратора, и маленький одинокий дурачок зажужжал в предсмертных конвульсиях, заставляя старый пластмасс дребезжать, словно на советском автомобиле. Рони заранее спустилась с трассы на просёлочную, чтобы не терять ни секунды, и встречала меня в свитере, джинсах и в детской радости. Я посадил её сзади и дал экскурсию по русской равнине. Невысокая трава ударялась о наши ноги, воздух смешался запахами сена и жжёного масла, а шокированная подвеска билась о свои приделы, пытаясь съесть неровности русской. Вот табун разного скота вытянулся от луга к водопою, вот серый заяц удирает от собственной тени, вот озеро с зелёным отблеском стоячей воды, накренённые избушки из почерневшего бревна с пожилыми хозяевами в суете хуторской. Я остановился, достал из рюкзака термос кофе, пару бутербродов с докторской и запас бензина.