Анастасия Хахалева - Когда на небе нет звёзд

Внутри магазина уютно и вкусно пахнет. У входа стоит автомат с печеньем.

Я купил чай и кофе. Продавец приветливо вручил мне шоколад, с цельным лесным орехом.

Когда я уже выходил из магазина, запнулся о порог и чуть не упал. Я дал себе пару секунд, перевести дыхание. А потом вдохнув, как можно больше воздуха, чертыхнулся, наверное, на всю улицу.

«Что это с тобой?» спрашивает Второй.

«Это зовется плохим настроением. Город со своими подозрениями. Незнакомка со своими напутствиями. Мэр с моей мамой.... Да еще и небо затянуто. Проклятые облака».

«Но оно, по-прежнему красивое. Как будто обсыпано пудрой» сказал мне Второй, глядя наверх с наивными искорками в глазах, словно ребенок.

«Дело не в красоте» отвечаю я почти ласково «Дело в звездах. Когда я ночью смотрю на небо, мне хочется видеть звезды. С ними приходит этакое ощущение, что есть нечто большее, чем наша маленькая планета, понимаешь? Ощущение, что не все так просто… На что мне эти облака?»

«Раньше тебе нравились облака» говорит Второй.

Ухмыльнувшись, я ответил ему «Когда-то и ты мне нравился»

Я дома.

Сижу на диване. Пью чай. Смотрю по телевизору прямую трансляцию, почти завершившегося шоу темного кукольника.

Его постановки мне, в отличие от мамы, никогда особо не нравились, но финальные песни и танцы… это всегда что-то потрясающее.

Вверх по экрану поднялись синие складки занавеса. На сцене стоят девушки, в одинаковых позах – прямые спины и ноги, руки и головы опущены. Пять девушек по центру, изображают собой небольшой круг, остальные равномерно распределились по всей оставшейся площади сцены. Они подсвечены так, что полностью их разглядеть нельзя.

Глава шоу, стоит в самом углу сцены и бесстрастно наблюдает за залом. В такие моменты, он, как никогда, оправдывает свое сценическое имя.

Раздался звонок колокольчиков, как из музыкальной шкатулки. Девушки начали двигаться колокольчикам в такт, плавно и грациозно, но между каждым движением делают крохотные паузы, что и отличает их движение от движения человека.

Свет на сцене стал ярче, я разглядел их кукольные лица. Не осталось ни каких сомнений, что это марионетки. Они очень красивые. Прекрасные. Совершенные.

Девушки передвигаются по залу абсолютно синхронно, делают пируэты и встают в красивые позы… Вдруг быстро заиграли барабаны, колокольчики ушли на второй план, но не это главное. Куклы заплясали очень быстро в такт барабанам, уже без каких бы то ни было пауз, от человеческих движений не отличить. Они, танцуют, как люди… Они танцуют лучше людей. Волосы и руки развиваются, когда девушки кружатся, а их руки изворачиваются, словно змеи. Может, это обман. И на сцене, ни какие не куклы, а загримированные танцовщицы? Тем временем девушки продолжают неистово кружиться и вращаться. И, когда быстрее танцевать уже просто невозможно, сцена замирает, а музыка заканчивается теми же колокольчиками, с которых все и началось.

Зал аплодирует стоя. Зажегся ослепительный свет. Темный кукольник вышел на середину сцены и пригласил всех желающих, подняться к нему и рассмотреть «кукол» (он сделал ударение на этом слове) поближе.

Мама говорила, что после шоу, на первом этаже театра будет прием с вкусной едой и танцами. Поэтому ждать ее стоит скорее всего под утро, или на следующий день.

Я выключил телевизор, вымыл свою кружку и уже собирался подняться к себе, как в дверь постучали.

Я отпер дверь. На пороге, розовая от холода и дрожащая всем своим телом, стоит Лиза.

Я оцепенел на секунду. Затем, затянув ее внутрь и заперев дверь, спросил: – Тебе на столько скучно дома?

– Не люблю, когда мы с тобой вот так, по-дурацки прощаемся. – сказала она, снимая пальто и шапку, кидая их на пол. – Чем собирался заняться?

– Собирался лечь спать.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Не знаю. Пока что, все хорошо.

Иногда, я на весь день могу забыть, что у меня есть крылья. Иду, бегу, ем, чищу зубы, не важно. Но вот наступает ночь, и я снова о них вспоминаю.

Я ворочаюсь на кровати. Рядом пытается заснуть Лиза. Я вздыхаю и говорю: – Кое-что, мне никогда им не простить.

– Кому им?

– Крыльям. Не представляешь, как неудобно спать. Видела когда-нибудь хоть одну птицу, лежащую на спине? Я тоже нет.

– Так перекатывайся на бок.

– Ты не любишь, когда к тебе поворачиваются спиной. И, когда дышат в лицо, тоже.

– Я эгоистка, но не на столько.

Я перевернулся на бок, спиной к Лизе.

Окно напротив кровати открывает вид на мамин сад с розами, лилиями, яблонями и вишнями, а также соснами и огромным тополем. Из-за этого стена над моей головой, каждую ночь превращается в театр света и тени.