Дмитрий Завьялов - Небесно-Звёздные войны, за Бессмертье на Временах. Дин + Ната и Тайна Жизни

*** 1.1 / 1

Прошли века, земляне возмужали,

Освоили Вселенной колыбель,

В истории народы повстречались,

Узнали точно: вместе веселей.

Но той войны они не избежали,

Зашла цивилизация в тупик,

Почти бессмертье-тела разгадали,

Но передрались в пух и в прах и в пшик.

Зачем и почему? Скажу, извольте:

***

***

Насыщенная жизнь – любовь работа,

Не роковая страсть, не миллион.

Ещё ни что не давит, время гнёта

Она не ощущает, и спокоен сон.

Да, молода душой, прекрасна телом,

Без всяких «но», и разных фраз пустых.

Что может беспокоить между делом

И знойных приключений чувств ночных,

Республики гражданку урождённу?

Всей мощью знаний пройденных веков,

От всяких бед под солнцем защищённу,

В сообществах планет и городов?

Мерцали звёзды достижимым светом,

Миры доступны стали …, но что в этом

Для девы юной? Нет – так нет оков.

Она одна, на смотровой площадке,

Элитного района тихий звук,

В лиловом платье, сумочка перчатки,

И каблучков нетерпеливый стук …

О, верно, он придёт – роман начнётся,

Сплетутся судьбы страстным Love-огнём,

Иль после, всё женитьбой обойдётся,

И станет детским смехом полон дом …

Всё так и было, но не в этой сказке.

Не для неё фортуны колесо,

Она была агентом-безопасным

Империи соседней, и давно

Пробила в обороне старт-окно.

Хотела вырваться из клетки тяжкой,

Раскаявшись в соделанных грехах,

Супер-шпион в кино лишь без опаски,

Пред зрителем гуляет на ушах.

Но прошлое её перегоняло,

Диктат-клевретам хаоса служа,

Она не до конца осознавала,

Что есть: Пред-Апокалипсис война.

« Всё поздно » – интуиция ей пела,

Открытый воздух давит колпаком,

« Ведь я совсем не этого хотела,

Я не мечтала быть войны послом »,

И напряжённо думала о всём …

Высь лазерной стрелою прошипела,

Лилову ткань взрезая свет-ножом.

Она вскричала с изумлённо-белым,

Внезапной мукой раненым лицом.

Упав, сознание быстро теряла:

– Уже сейчас, не может быть, не так,

Но нет, я опоздала опоздала …

А сердца замедлялся трудно-такт.

Вдруг вспомнив, о своём затосковала,

Включила передатчик языком,

Последне-судорожно задышала:

– Мы встретимся с тобой уж в мире том.

– Я умираю, милый, – говорила,

– Меня ты помни, знай: я всех простила.

И микрофон замолк смертельным сном.

Он наблюдал со станции вторженья,

Жестокий раб системы неживой,

Её любил всем сердцем, но сомненья

Её же – он не понял головой.

Он не был с ней три года за границей,

Не видел царств любви и площадей,

Она была в душе его царицей,

Валькирией назвал её своей …

– Убита, сэр, – и честь отдавши,

Полковник вышел в космолёта дверь.

А он … нажал курок… вдруг осознавши:

Что больше ничему не рад без ней,

И фото выпало из рук ослабших.

На нём она прощалась, на рассветных

Младого солнца радужных лучах,

Чему-то улыбалась чуть заметно,

Раскинувшись на локонах кудрях.

И отражался лес в глазах зелёных,

Расцветкой жёлто-красною листвы,

На тёплой осени, на мокрых кронах,

В ладошке розовой её весны …

Но нет того,

в прожженном с мёртвой кровью,

Лилово-рваном саване бледна,

И смерть, чуть постояв у изголовья,

Её косой к Аиду забрала.

С безмолвных уст, когда-то говорливых,

Призывно-алых весело-смешливых,

Уже сбежали знаки бытия.

Не суждено ей стало в этой жизни,

Успеть к Все-Богу хоть начать свой путь,

И отдавая псевдо-дань отчизне,

Она лишь променяла мамы грудь

На эполеты фурий смертоносных.

Но разглядев иную жизнь, ушла.

И браво ей! Сё никогда не поздно,

И душу, и любовь свою спасла!

Презрев Природные законы Блага,

Её страна на злобных догм песке,

Из лжи соткала пелену дурь-мрака,

Надев народу шоры и себе.

Её герои оказались с браком,

И здесь убита ими, как собака.

***