Анастасия Хахалева - Когда на небе нет звёзд

– Зачем? Я полон сил.

– Твои почки, ребра и состояние в целом, так не считают.

Держа в руках кружку с чаем, вернулась мама.

– Что ж, а мне пора бежать.

– Уже? – оставив чай на тумбочке, рядом с моей кроватью, мама подошла к мэру и, держась за изгиб его локтя, поцеловала в губы.

– Пока Диана. А ты, Мир, надеюсь, очень скоро поправишься.

Мэр покинул палату.

Мама села в кресло, размешала сахар в чае и дала отпить мне немного. А потом, она, крепко сжав мою руку и прильнув лицом к подушке, глухо заплакала.

К металлическому привкусу во рту прибавился приторно сладкий вкус чая из столовой. А, к звукам гудящей лампочки, висящей над моей кроватью, мамины всхлипы. Так я и заснул.

Шестая глава

Марк

В четыре утра ненорбар обычно пустует. Выключены все, кроме одного, светильники. Сохнет вымытый пол. Перевернутые стулья лежат на протертых столах. Музыкальный автомат выдернут из розетки. Блестящие бутылочки с выпивкой ровно стоят на полках, не нарушая алфавитного порядка. Дверь плотно закрыта.

Вместе с ненорбаром, сидя за центральным столиком (своим любимым столиком), безшумием, наслаждался хозяин бара – Марк.

Он был одет в водолазку с длинным воротом, серые джинсы и ботинки на молнии.

Каштановые волосы, зачесаны на правую сторону и смазаны лаком. Глубоко посаженные, зеленые глаза, всегда слегка прищурены, будто предвкушают что-то или на что-то надеются. Брови сдвинуты, скулы напряжены. Тонкие губы искусаны, так же как и ручки с карандашами и манжеты некоторых рубашек.

Сгорбившись над толстой, черной тетрадью, бармен пишет нравоучительные монологи, ответы на вопросы, придуманные им же, а еще тирады, манифесты и тому подобное. Его правая нога нервно бьется о пол, а руки то и дело трут глаза, размазывая по бледной коже синие чернила. Хотя-бы одна удачная фраза или метафора, думает Марк, и день прожит не зря.

Еще чаще, чем исписывать свою тетрадь, Марк любил фантазировать – привычка, что он приобрел лет в двадцать, когда проводил много времени в больницах, имея прозвище «тот высокий парень» и статус пациента.

Как и все мечтатели, он мечтал красочно и с размахом. Лишь разнообразием его фантазии редко отличались. Это почти всегда была воображаемая сцена с огромным числом зрителей в зале. Где, с неприсущей его голосу громкостью и расправленными плечами, он уверенно вышагивает и говорит… например, своей сестре, как сильно она ошибалась все это время, после чего женщина, ошеломленно метается в разные стороны, не зная, куда спрятать свое раскрасневшееся от стыда, лицо. Говорит уже покойным родителям, как были неправы они. Дает мэру города советы по улучшению Аквариума, а тот, самозабвенно слушает, стараясь не упустить ни одного слова. Так же Марк, подстегивает своего лучшего друга, Мира, к действиям (Марк еще не придумал к каким именно), и тот моментально берет свою жизнь в руки, не понимая, почему раньше этого не сделал. Наконец, Бармен пытается заставить толпы людей поверить, что если захотят, они могут все изменить: свою работу, окружение, место в обществе, город, свою жизнь и жизнь других. И они верят. И меняют… Представляя вдохновленные, горящие от нетерпения и воли глаза зрителей, руки Марка непроизвольно сжимаются в огромные кулаки, протыкая до крови ладони острыми ногтями.

В без десяти пять, Марку все сложнее держать глаза открытыми, а написанное три раза подряд слово «мэр», он даже не заметил. Его усталость приказала запереть тетрадь в сейфе, что бармен и сделал. После чего выкурил сигарету в туалете для посетителей; сполоснул рот и лег спать в комнате, что на втором этаже.

В десять утра хозяина бара разбудил чей-то топот и неумение бесшумно двигать стулья. Если бы не это, он проспал бы на полчаса больше.

Марк спустился вниз, позволив белым трусам остаться единственным элементом гардероба на своем теле; проигнорировав даже тапки.

Бар был скован утренним холодом и скрипел каждой своей частичкой. Босые ноги и те не позволили пройти Марку тихо.

Внизу, склонившись над одной из стеклянных полочек, его ждал посетитель, одетый в мятые, испачканные грязью штаны и свитер.

У него были темно-русые волосы. Лохматые пучки бровей. Широко посаженные, карие глаза. Острый подбородок, заросший неровной щетиной. Крючковатый нос. Неестественно яркие губы, кончики которых всегда стремились вниз.

Поняв что это за человек, взволнованный до того Марк с облегчением выдохнул. Посетитель же непринужденно поприветствовал его, помахав грязными руками.