Есения Маас - Ядовитый привкус любви

– Лучше бы тебе придумать действительно важную причину для проникновения в мой дом…

Скользнув языком по губам, незадачливый вор выбросил руку вперёд, резко выбивая пистолет, и заломив руки, прижал спиной к себе:

– Превосходный экземпляр.

– Ч-что? – У меня дыхание перехватило от такой близости.

Дунув в ухо, взломщик коснулся губами мочки и прошептал:

– Идеальная хозяйка. Мы скоро встретимся вновь.

Оставив на шее чувственный поцелуй, преступник освободил мне руки и в мгновение ока исчез, выпрыгнув в окно. Съехав по стене вниз, я сжала колени и вздрогнула. Надо же, всего несколько касаний, а я уже горю. Я определённо становлюсь развратной. Нужно в душ, а думать буду потом, потому что сейчас все мои мысли были об этом разноглазом красавчике. Кто он? Что ему было нужно? И кто будет платить за разбитую вазу?!

Наскоро охладившись под тугими струями холодной воды, я завернулась в махровый халат и встала перед зеркалом. Мрачный взгляд таких же тёмно-синих, как у родного отца, глаз; по мокрым волосам стекает вода, оставляя на халате влажные пятна. Приподняв волосы у корней, сморщилась: пора краситься. Родной цвет волос был как у биологического отца, которого я ненавидела, тёмный почти чёрный. Я уже несколько лет красилась в блондинку, чтобы больше походить на маму, хотя она была натуральной, мне же приходилось отдавать уйму денег за свои косы. Помятое лицо после бессонной ночи требовало ухода. Наскоро соорудив маску, убрала почившую вазу и пошла будить Тейлора.

Друг нашёлся в том же виде, в каком и был оставлен. Чёрт, его теперь до ночи не добудишься, спит как медведь. Надо бы найти телефон Дениз.

Пока я рыскала в контактах Тея, на улице хлопнула дверь машины и в замке завозился ключ.

– Мэттью, слава богам, ты вернулся! – Я обернулась с сияющей улыбкой. Надо же как-то задобрить его.

Но в дверях стоял не Мэтт.

– Мама? Что ты здесь делаешь? А с кем остались Вовка и Лекс?

– С няней.

Бросив сумочку в кресло, мама угрюмо обвела взглядом гостиную и поманила пальцем на кухню.

– Что происходит? – Сев за стол, мама подвинула к себе миску с черешней и оторвала от первой же ягоды хвостик.

– О чём ты? – Сделав кофе, я уселась напротив, подвигая ей чашку. – Я только утром от вас уехала.

– Ты газеты читаешь, новости смотришь? – вдруг рыкнула мама. – Да что с тобой творится Лиз?! Мы столько сил вкладываем в то, чтобы разорвать контракт, а ты… – Махнув рукой, она прошла к встроенному бару и плеснула виски в кофе.

– Ни хрена не понимаю, – вылупилась я.

– Ящик включи, твой жених дал пресс-конференцию.

– Что? Когда это он успел? Ма-ам, – протянула я, судорожно тыкая в кнопки. – Почему ты сказала жених?

– … ч то вы можете сказать о ваших отношениях с Елизаветой Белоярцевой? – спросила журналистка, поправляя очки. – Ходят слухи, что она следующая жертва в вашей, так называемой, охоте.

– Вы же знаете, что обычно источники таких слухов это неудовлетворённые женщины? – О баятельно улыбнулся мерзавец, расслабленно поправляя ворот полупрозрачной рубашки, под которой перекатывались литые мышцы груди. – Право слово, я не могу осчастливить всех женщин Земли, но теперь и не буду стараться. – Он хитро подмигнул покрасневшей женщине.

– Почему?

– Елизавета Белоярцева моя невеста, какой смысл устраивать охоту на ту, кто, итак, принадлежит мне?

Шёпот в зале и направленные на МакАлистера взгляды, забивали в мой гроб последние гвозди. Да что же он творит?! Я же не …

– Довольно смелое заявление, – усмехнулась журналистка. – У читывая, что её с вами сегодня нет. – Она обернулась, словно ища поддержки среди таких же акул пера и разносчиков грязных сплетен.

– Лиз – занятая девушка, – немедленно парировал Кейн. – В место себя она оставила подписанный брачный договор.

Всё. Это конец.

Кен открыл папку и выставил на обозрение журналистов тот договор, что я отказалась подписывать, только сейчас там была моя подпись. Моя, чёрт возьми!

– Я ничего не подписывала, – обречённо прошептала я, упав на стул.

– Ты сказала, что оставила свою сумочку в его машине. – Мама взяла с полки шампанское, и открыв с хлопком, прозвучавшим последним выстрелом над моей могилой, разлила по бокалам. – Давай, отметим, что ли.