Нина Романова - Лезвие любви

Сема хотя и сожалением все же согласился с логикой Гриши и Михаила.

– Правильно дружище! – хлопнул его по плечу Миша – Деньги лучше короткого морального удовлетворения.

На углу улицы Центральная 325 все расстались. Миша присел на лавку, руки сами нащупали в кармане пиджака телефон, на этот раз аппарат оказался на месте. Он нажимал, не задумываясь, кнопки, губы сами собой расплывались в мечтательной улыбке.

– Алло! Это кто? – в трубке звучал голос Леонида.

Михаил бросил на асфальт телефон, тот обиженно отскочил в сторону и пропал в густой траве газона. Раздавались приглушенные голоса: нежный ее, спрашивающий кто звонил, и грубый и не довольный его, обругивающий всех дураков, которые сопят в трубку и не дают людям спать.

«Спать» – слово пронеслось и застряло в голове у Миши. «Спасть! Он с ней спит! С его Ларой!» – мысли пьяно путались в голове. «Конечно, он же ее мужик. А ты идиот, опять думаешь о ней!» – Миша угрюмо уставился перед собой. Предстояло искать телефон на темном газоне. Усложнять себе жизнь с недавних пор стало его хобби.

Домой в съемную берлогу не хотелось и как- то само собой получилось, что он оказался у Алисы.

Она встретила его в тонкой, шелковой сорочке, которая в свете фонаря вся светилась, выставляя напоказ аппетитное тело.

– У тебя вроде мальчишник сегодня? – Алиса сонно моргала, приводя взлохмаченные от подушки волосы в порядок.

– Не ждала? Хорошо, я тогда уйду.

– Ну, уж нет! – Алиса всем телом жадно прижалась к нему, подразнивая Мишу поцелуями.

Он сжал ее миниатюрное тело и повалил на пол в прихожей, нисколько не заботясь, удобно ей или нет, и сразу резко вошел, оказавшись в нежном, упругом, увлажнившемся от его присутствия теле.

На несколько жарких часов он забыл Лару. Алиска была лучше любого антидепрессанта. Но как оказалось, он хотел кое-чего еще, что не могла при всей своей раскрепощенности, дать ему эта рыжеволосая девчонка. Он не хотел признаваться себе, что до одури, опять теряет голову при одном лишь звуке голоса Лары.

Миша, засыпая, гладил голое плечо Алисы и представлял, что обнимает Лару.

Алиса проснулась от жажды и хотела выскользнуть из крепких, горячих объятий, но услышала вдруг, как Миша во сне произнес: «Лара».

Ее пронзило, как разрядом тока, рот искривился, а глаза готовы были испепелить лежащего мужчину, который сводил с ума своими изощренными ласками, и сам недавно изнемогал от удовольствия в ее умелых ручках. И тут такое!

Она наклонилась к Михаилу и прошептала: «Миша, я хочу тебя» и нежно провела языком по его нижней губе. Михаил сжимал ее и бормотал: «Ларочка, милая, Лара».

Алиса ударила его по лицу.

– Сволочь!

Михаил резко встал, он еще не понимал, приснилось все это или нет.

Алиса, как ни в чем, ни, бывало, потянулась к нему и обвила как лиана.

– Ты назвала меня сволочь?

– Я? Ну что ты, милый.

Сон ушел, уступая место желанию. И тут Алиса постаралась так, что он кричал на все лады только ее имя. Она зло и одновременно сладко усмехалась, заводясь еще больше от ревности и страсти, а потом сама потеряла над собой контроль.

С утра Миша довольный как кот, пил кофе на кухни у Алисы. Она сидела, напортив в его рубахе, расстегнутой почти до пупка, невинно наклоняясь, чтобы намазать масло на сдобную булочку.

– Отдай рубаху – он обошел стол и запустил руки под ткань. – Пальцы прогуливались по тонким изгибам талии, прокладывая дорожку то вниз, то вверх.

Алиса расстегнула пуговицы, и рубашка соскользнула на пол. Миша отошел чуть в сторону, любуясь изящно изогнутым телом любовницы, на высоком табурете. Она молча пила кофе, облизывая с губ остатки сливок.

– Если еще на секунду задержусь, рассматривая тебя, то точно, опоздаю на работу, и Адольф влепит штраф.

Но Алиса по- прежнему молчала, не проявляя инициативы. Это еще больше завело Михаила. Он подошел сзади и кончиками мизинцев нежно провел по голой спине, а потом его уже было не остановить, и конечно он опоздал на работу.

Адольф с нескрываемой радостью поджидал его в своей стеклянной вышке кабинете. Казалось, он получает настоящий оргазм, поливая Мишу ругательствами и угрозами выкинуть к «чертям собачьим» без выходного пособия.

– Ну что, выдержал первый акт марлезонского балета? – спросил Гриша, как только Михаил уселся за свое рабочее место.

– Он сегодня в ударе. А я- то надеялся, что вчерашняя подружка из тайной комнаты выжмет из него все соки.

Гриша усмехнулся, вспоминая недавний поход.