Аля Кьют - За каменной стеной

Не стоило.

Но меня раззадорила перепалка, и отчаянно хотелось узнать, куда она клонит. Я ответил:

– А в другой позе я на кого похож?

– На терминатора, который получил задание убивать.

– Я извинился за вторжение и применение силы в ванной.

Лена глотнула вина и посмотрела на меня возмущенно.

– Нет, Костя. Ты не извинился.

– Серьезно?

– Абсолютно.

– Значит, я посчитал…

– Все мои родинки, – закончила за меня она.

– Да. Но еще я посчитал, что было бы весьма логично разобраться с обездвиженным объектом, который непонятным образом оказался в месте моего проживания.

– Боже, ты точно робот.

– Я пью вино и жарю мясо.

– Продвинутая прошивка.

Это было так безобразно забавно, что я не сдержался и засмеялся.

– Зато ты типичное человеческое существо со всеми вытекающими женскими штучками.

– Что же такое типичное из меня вытекает?

– Переоценка значимости своего обнажённого тела, например, – тут же предположил я.

– Это тонко завуалированное предложение снова раздеться?

Лена приподняла бровь и сделала еще глоток.

В другой момент я бы сошел со скользкой темы, но с ней мне нравилось продолжать.

– Вообще, я не буду против.

– Ну еще бы ты был. Мясо горит.

– Мясо в порядке. Как и твое тело.

Мне нравилось дразнить ее в ответ. Что-то в этом было. Я не так часто разговаривал с женщинами в подобном ключе. Кажется, это можно было бы назвать флиртом, если вычесть попытки оскорбления.

Я прошел обратно к барбекю и снял с огня наш ужин. Скорее всего, мне ничего не останется взять с собой в дорогу, но и плевать.

Лена нарезала стейк на куски, а я накидал на решетку овощи и грибы.

– Ты всегда так ужасно ведешь себя с девушками? – поинтересовалась Лена.

– Нет, только с теми, которые моются в моем душе.

– Значит, мне повезло.

– Нет, это мне повезло. Я немного одичал здесь без компании. Не принимай на свой счет. Твое появление немного взбодрило, но вести вежливые разговоры я никогда особо не умел.

– Угу, я тоже, – она отправила в рот кусок мяса. – А еще я вегетарианка.

Второй раз за несколько минут я бессовестно заржал.

– Ты просто букет противоречий, Елена, – проговорил я, немного успокоившись.

Она довольно улыбнулась, принимая это за комплимент.

Поерзав, Лена встала с кресла, прихватила бокал и тарелку, отправилась на траву.

– Неудобно, – бросила она через плечо. – Надо быть ближе к природе.

Мне пришлось последовать за ней, хотя никаких неудобств я не чувствовал. Но она унесла мясо, которое я отчаянно желал. Да и компанию тоже.

–Я уже лазил в горы сегодня, – сварливо заворчал я, устраиваясь рядом на траве.

– Зачем?

Я не хотел жаловаться, но она сама спросила.

– Здесь больше нет развлечений.

– Хайк тоже не очень весело.

– Что поделать.

– Ты ненавидишь даже эти горы, да? – догадалась она.

Лена сделала большой глоток. Я не хотел признаваться. Даже с моей обостренной ностальгией было немного подло унижать несомненную красоту здешних мест.

– Предпочитаю равнину.

– Зачем тогда приехал сюда?

– А ты? – ответил я вопросом на вопрос.

Она усмехнулась.

– Ладно. Один – ноль в твою пользу.

– Разве мы состязаемся?

– А разве нет? Имей совесть, Костя. Ты минут пять прижимал меня сосками к кафелю в ванной. Я хочу хотя бы морально отыграться.

– Ничего не могу обещать, – продолжал я ее потравливать.

Пришла моя очередь сделать глоток. Вино показалось слишком терпким. Совсем как девушка, которая его принесла. Но на удивление мне захотелось еще. И ее, и вина.

– Где ты живешь в России? – спросила Лена.

– В Москве.

– Отвратительный город.

– Знаю. Но лучше, чем вот это все.

Я обвел рукой пейзаж с малиновым горизонтом. Лена пренебрежительно фыркнула.

– Серьезно? Душная Москва лучше Калифорнии?

– Да.

Она никак не могла поверить.

– Почему?

У меня было много вариантов ответа. Хотелось соврать, но все та же ностальгия не позволила. Тоска сделала меня слишком честным.

– Потому что я здесь, а не там.

– Ааа, и то хорошо, – начала прозревать моя невольная соседка на одну ночь. – Я думала, ты совсем ку-ку, но оказывается просто очень русский.

Я улыбнулся и взял пальцами кусок стейка. Приборы Лена не захватила, и я надеялся, что она простит мне пещерные манеры.

– Да, так и есть, – подтвердил я ее теорию. – Хронический русский.

– Давно в Штатах?

– Слишком давно. Почти год.

– Сочувствую.