Игорь Муратов - На изломе

С другой стороны, выяснив где находится Дарья, бородачи скоро вернуться и тогда уж пощады от них ждать не придется. Моя дача, как и большинство таких же строений в России, конечно, укреплена, дабы противостоять вандалам и мелким воришкам: имеют решетки и ставни-жалюзи на всех окнах, крепкие металлические двери, камеры наружного наблюдения и так далее. Но противостоять вооруженным и хорошо подготовленным бандитам она вряд ли сможет. Пара гранат, закинутых в окно, разнесет ее в щепки и погребет под своими руинами старика и девушку.

Что же делать?.. Что делать?..

Я лихорадочно искал ответ на этот вопрос.

Было понятно, что те, кто разыскивал Дарью не в ладах с законом. Но кто они и в чем состоит их криминальный бизнес, я не знал.

Мне нужен был совет.

Единственный человек, которому я безгранично доверял, был мой старинный друг Кирилл, с которым мы виделись очень редко, но от этого наша дружба становилась только крепче.

Этот человек заслуживает отдельного рассказа о себе.

Тогда он, Сергеев Кирилл Львович, потомственный военный, будучи молодым лейтенантом, закончившим одно из командных военных училищ, был направлен для прохождения службы в воинскую часть, где я проходил срочную службу. Несмотря на то, что он был моим командиром, у нас сложились скорее дружеские отношения, хотя я никогда не кичился этим и не панибратствовал. Возможно, этому способствовала и незначительная разница в возрасте, поскольку я был призван в ряды Советской Армии с третьего курса одного из престижных технических вузов столицы. Вообще у этого человека была удивительная черта – он со всеми находил общий язык и мог договориться. Несмотря на то, что сам он был среднего роста, даже высокорослые «деды» боялись ему перечить. Через некоторое время после демобилизации я встретил Сергеева в Москве и мы стали общаться. Я узнал, что он нашел свое призвание в одной из российских спецслужб. Чем больше мы общались и чем больше я узнавал его, тем больше удивлялся. Кроме военного, Сергеев получил к тому времени еще техническое образование, вскоре защитил диссертацию доктора военных наук, тему которой, даже после изрядного количества выпитого спиртного на моей дачи, он не говорил. В нем умудрялись ужиться недюжинная физическая сила и армейская твердолобость, с одной стороны, и интеллигентность и энциклопедические знания – с другой. Он вполне мог сделать карьеру политика или ученого с мировым именем, стать лауреатом Нобелевской премии, писать увлекательные книги и стихи – стать публичным человеком, но он выбрал тайную жизнь героя без имени. Он посвятил себя борьбе с терроризмом и всегда гордился этим. Хотя слово «терроризм» он, видимо не любил и произносил крайне редко, чаще употребляя – «темные силы» … О своей работе он вообще никогда не говорил. Поначалу, конечно, я пытался расспрашивать его, но он уклонялся от рассказов, отвечая, что все самое интересное я могу узнать из программы новостей. Единственное, что я знал из его биографии, так это то, что он часто бывал в командировках, как я подозревал, за пределами России, и что он состоит в звании генерала. Но недостаток информации о его работе не мешал, а скорее помогало нам найти общий язык. Тем для разговоров и общих развлечений нам хватало с лихвой: от обычного сидения на даче с потягиванием виски со льдом и игрой в нарды до экстремальных – вроде дайвинга и катания на горных лыжах.

Это был тот человек, к которому следовало обратиться за советом. Я позвонил ему и рассказал о происшедшем в последние выходные.

Кирилл выслушал меня молча, не задавая вопросов. Когда я закончил свой рассказ, он коротко, по-армейски, сказал:

– Закрой окна и двери, никуда не выходи, никому не открывай. Я скоро приеду.

Действительно, не прошло и часа, как в дверь постучали. Я выглянул в окно и, убедившись, что приехал Сергеев, открыл дверь. Он зашел быстро и закрыл за собой дверь. Черное короткое пальто и кашне мужчина которые снял при входе и аккуратно расположил на вешалке. Его соломенного цвета волосы, как всегда, были аккуратно расчесаны на пробор сбоку и безукоризненно уложены. Эту прическу я помнил еще с армии. Казалось, он родился с такими гладко уложенными волосами одной длины. Единственное, что отличало его сегодня – это какая-то особенная собранность и настороженность.

– Тебя никто не заметил? – спросил я. – На улице стояла подозрительная машина.

– Я зашел с заднего двора через пролом в заборе. Потом надо подчинить. Там сидел «кукушонок» (так в армии мы называли вражеских наблюдателей). Пришлось нейтрализовать.