Мила Дрим - Королевская награда

Впереди – узкая винтовая лестница, которую тоже необходимо преодолеть. Сырость щекочет мне горло, и из моей груди вырывается кашель. Я кашляю столь долго, что у меня кружится голова.

Я заставляю себя идти.

В поисках опоры я прикасаюсь ладонью к стене. Камень приятно царапает мою кожу и будто напоминает мне, что я всё еще жива.

Каждая ступень дается мне с трудом.

Когда я оказываюсь на нужном этаже, то чувствую, как по моей спине стекает пот.

Я устала. Я хочу пить и есть.

Но еще больше – справедливости.

Ноги едва держат меня, когда я останавливаюсь возле двери моей комнаты. Один из воинов, что сопровождает меня, рывком открывает дверь и проходит внутрь. Его быстрые, громкие шаги отдают глухими ударами в моей голове. Мне хочется попросить рыцаря, чтобы он перестал шуметь, но вместо этого я лишь до скрипа в зубах, сжимаю челюсти.

– Леди Розалинда, – обращается он ко мне, – вы можете пройти.

Еще два дня назад мне не нужно было разрешение для того, что пройти в свою комнату. Теперь же все изменилось. Я киваю головой и захожу в спальню. Дверь за мной закрывается и я облегченно выдыхаю.

Сейчас мне хочется побыть одной.

Обвожу медленным взглядом свою спальню. Комнату, в которой я выросла. На полу валяются мои шерстяные шали, все сундуки открыты, и часть одежды вывалена наружу. Я с сожалением смотрю на свое платье цвета василька – оно безнадежно испорчено, потому как на его юбке масляные пятна.

Я тяжело вздыхаю и присаживаюсь на край кровати.

Все это сделали те, кто искал у меня доказательство того, что именно я убила своего отца.

И они нашли его.

Только я вот не убивала.

По коридору раздаются тяжелые, уверенные шаги.

Так может ходить только хозяин. От понимания этого мне становится не по себе. В тот момент, когда я перевожу взор в сторону двери, раздается стук.

Я хотела бы промолчать.

Я устала и ощущаю себя слабой.

Но не имею права проявиться трусливой.

– Да! – отвечаю и поражаюсь, каким хриплым мне кажется собственный голос.

Дверь распахивается, и я вижу высокую мужскую фигуру. Серо-белые волосы бросаются мне в глаза, и я невольно поднимаю взгляд на лицо рыцаря.

На меня смотрят властные, пронзительные глаза цвета драгоценного янтаря. От силы этого взгляда я снова чувствую страх, но вовремя напоминаю себе, что самое ужасное – быть трусливой и слабой.

Лорд Ральф решительно направляется в мою сторону, и я приказываю себе подняться на ноги.

Каждый его шаг отдает болезненным ударом в моём сердце. Взгляд лорда пронизывает меня сквозь, но я изо всех сил стараюсь не показать насколько я напугана.

– Я здесь, чтобы допросить тебя, – холодно сообщает мне рыцарь.

От заявления лорда Ральфа мои колени снова начинают дрожать. Как же хорошо, что на мне длинное платье и это незаметно! Или заметно? Я опускаю взор вниз, на свои ноги, чтобы убедиться в этом.

– Смотри на меня, когда я говорю с тобой, – властно приказывает рыцарь.

Я вздрагиваю от его тона. Он кажется мне еще более злым, чем там, во дворе замка. Подчиняюсь приказу и устремляю взор на лицо мужчины.

Некоторое время он просто смотрит на меня и сохраняет молчание. Янтарные глаза бесстрастно изучают моё лицо. Видит Бог, ровно стоять, не отводя взгляда – сущее испытания для меня. Я держусь изо всех сил и напоминаю себе.

Я не трусливая.

Я – леди Розалинда.

Взгляд графа в который раз поражает меня своей силой, а еще – пугающим ощущением, будто стоящий напротив человек разглядывает не моё лицо, а душу.

– Садись напротив и расскажи, что случилось, – говорит он. На короткий миг рыцарь отворачивается, и я перевожу дух. Слышится грохот – граф закрывает один из моих сундуков и следом садится на него. Хорошо, что он надежно сделан, иначе бы просто разломался от его веса.

Я медленно опускаюсь на край кровати. Спешно одергиваю юбку так, чтобы под ней скрылись и мои босые стопы. Вдыхаю полной грудью, и только теперь замечаю, как же приятно – в отличие от темницы – пахнет в моей спальне!

Не зря я собирала и раскладывала по углам полынь с мятой.

Мои мысли хоть и неуместны, но отвлекают меня от переживаний. Я немного успокаиваюсь, как раз вовремя, потому как лорд Ральф обращается ко мне:

– Я хочу, чтобы ты рассказала мне, почему тебя обвинили в убийстве твоего отца.

Его настойчивость удивляет меня. И одновременно надежда – та самая надежда, что успела прорасти в моей груди – шепчет мне, что не все еще потеряно, и эта настойчивость очень нужна.