Лара Дивеева - Тот, кто меня вернул

И я оказываюсь на свободе.

Я должна вызвать если не полицию, то хотя бы больничную охрану. Должна, но… не вызываю. Никому не рассказываю о случившемся. Говорят, быстрые решения самые правильные. В моем случае судить рано, время покажет, но думаю я только об одном: об операции. Причем не какой-то, а самой главной в моей жизни. Меня ждет больной и не только. Решается мое будущее, моя карьера. Ярослав Игоревич выбрал меня, но предупредил, что не потерпит промахов. Я и так сегодня опоздала, а если не явлюсь на операцию… об этом даже думать не хочется.

Да, я должна сообщить о случившемся, но сейчас мне не до этого. Да и что я скажу? Толком не запомнила незнакомца и уж понятия не имею, чем я ему не понравилась. Может, он хотел, чтобы больного оперировали только убеленные сединами эксперты, вот и убрал молодняк. Да и что я предъявлю в качестве доказательств? Чье слово возымеет больше веса – мое или охранника драгоценного олигарха?

Кстати, незнакомец сказал, что уезжает, так его и не найдут. В соседних помещениях никого нет, значит, изолировали только меня, самую подозрительную. После операции я обо всем подумаю и решу, куда заявлять, как и зачем.

С этими мыслями я спешу в операционный блок.

Мне снова везет, несказанно. Слишком занятый подготовкой к операции и осмотром пациента, Ярослав Игоревич почти не заметил моего отсутствия.

– Хватит копаться! – бурчит, отступая от раковины и проходя в операционную. Рядом с ним первый ассистент.

Под маской не видно моего истерзанного кляпом рта и красной полосы на щеках. Страх рассеялся, и я спокойна, как никогда. С мерзавцем, который меня связал, разберусь потом, по-крупному. Пожалуюсь Седову, что один из его охранников принял меня за подозрительную личность, связал и запер.

А пока…

Разминаю затекшие руки и забываю о происшедшем. Мерзавцев много, а меня больной ждет на операционном столе. Да и Ярослав Игоревич следит за каждым моим движением. Словно экзамен сдаю.

Привычный метроном сердцебиений, всхлипывание приборов, стерильное полотно под руками. Под ним Станислав Седов, доверивший нам свою судьбу. Молодой мужчина, у которого, в отличие от меня, сегодня очень неудачный день.

Еще ни капли крови, только яркий свет и запах человеческой надежды. Руки приятно зудят от предвкушения, от грядущего танца, заученного, как молитва.

Мы приступаем. Заканчиваются слова, и начинается танец, грациозный, величественный и спасительный. Говорят, хирурги черствые люди, но это неправда. Мы учимся скрывать чувства, долго к этому привыкаем. Но скажу вам по секрету: то, что происходит сейчас под нашими руками, – чистая, незамутненная любовь.

Я хирург. Не женщина, не дочь, не будущая жена и мать. Хирург. У меня только одно амплуа. Только одно счастье.

Василий Седов, отец больного и знаменитый олигарх, не находит себе места. В буквальном смысле. Вскакивает, снова садится, хватает себя за редкие, седые волосы. Грязно ругается, не извиняясь. То и дело смотрит на сына, отказываясь верить в реальность происходящего. Существует много слов, которые боишься услышать от врачей. Одно из них – «осложнения». У Станислава Седова парализованы ноги, и восстановление идет очень медленно.

Стаса перевели в VIP-палату, в которой постоянно находится охрана. Вокруг развешены камеры видеонаблюдения, допуск посетителей и охраны открыт в любое время, никаких ограничений. Перефразируя Оруэлла, скажу: все люди равны, но некоторые более равны, чем другие.

– Откуда вообще взялась эта сосудистая мальформация или как там ее?! – возмущается Василий, бескомпромиссный мужчина, привыкший к власти и полному контролю над всем и вся, даже над судьбой. Его распирает гнев, ослепляющий, доводящий до красной пелены перед глазами. Такие люди не выносят ощущения собственного бессилия, не терпят слабостей. – Откуда она взялась, а?! – в который раз настаивает на ответе. – Что за хрень? Стас не в первый раз разбил машину, но никогда такого не случалось. А тут какие-то аномальные сосуды вылезли, да еще началось кровоизлияние. Откуда все это взялось?

– Мы полагаем, что мальформация присутствовала с рождения, но ничем себя не проявляла до аварии. После травмы началось кровоизлияние, такое случается. К сожалению, Станислава Васильевича привезли сюда с большой задержкой, и я предупреждал, что шансы на полное восстановление невысоки… – Ярослав Игоревич проявляет недюжинное терпение. Мы уже все подробно обсудили с больным, и не раз, даже снимки показали. По просьбе Стаса заведующий дважды разговаривал с его отцом, но я вижу Седова-старшего впервые.