Рози Данан - Любовный эксперимент

Наоми поразилась тому, что в коридоре, полном невольных слушателей, никто не остановился, чтобы поаплодировать его маленькой пылкой речи. Пора было убираться отсюда, пока она не натворила глупостей.

– Я – не тот человек, которого вы ищете. Было приятно пообщаться. – Это было почти правдой. – Удачи в спасении вашей синагоги.

– Подождите. Это займет всего секунду. Обещаю перестать донимать вас после этого. – Он даже не представлял, как мог бы ее донимать . – Может, у вас есть на примете кто-то другой? Тот, кто мог бы рассмотреть данное предложение?

Наоми замедлила шаг.

– Вы женаты?

Вопрос приземлился между ними подобно огромному пианино.

– Э-э-э… нет.

– Помолвлены или состоите в романтических отношениях?

– Нет, – для пущего эффекта он покачал головой.

– Тогда мне нечего вам предложить.

– Kol hat’chalot kashot, – пробурчал себе под нос Итан.

– Что-что?

– Простите, – сказал он, одаривая ее улыбкой. – Это старая еврейская пословица. Переводится: лиха беда – начало. Должен признаться, я потерял нить разговора. Вы все еще отказываетесь от моего предложения?

– Моя нога не переступала порога синагоги со дня моей бат-мицвы [3] Бар-мицва, бат-мицва – термины, применяющиеся в иудаизме для описания достижения еврейским мальчиком или девочкой религиозного совершеннолетия. , – призналась Наоми, что сложно было назвать ответом, но тут Итан подался вперед, она уловила пряный аромат бальзама после бритья и уже не помнила, куда вообще собиралась идти.

– Ох! – Дыхание Итана сбилось, зрачки расшились. – Так вы – еврейка?

– Я бы так не сказала. – Всего пару минут назад ей казалось, что их диалог пойдет по совершенно иному сценарию.

– Точно. Простите. Я не хочу докучать вам. Если передумаете, то меня можно найти в Бет Элохим почти каждый день. Это в Пасадине. – С этими словами он протянул ей свою визитку.

Наоми открыла дверь в другой зал, но не вошла. Вместо этого она подняла руку, чтобы прервать его.

– Вы точно раввин?

Он улыбнулся ей напоследок, вероятно испытывая облегчение оттого, что ответ на этот вопрос ему точно известен.

– Точнее некуда.

– Вот так подфартило, – пробурчала Наоми себе под нос, смяв визитку в кулаке и уходя из его жизни навсегда.

Так уж сложилось, что в распоряжении Наоми Грант, известной бунтарки, оказался угловой кабинет, в котором она работала с девяти утра до пяти вечера. За два года своего существования платформа «Бесстыжие», которая задумывалась как провокация, призванная раскачать болотце сексуального просвещения и сделать его более демократичным, сейчас имела изрядное количество платежеспособных подписчиков, чтобы команда проекта могла позволить себе не только студию в Бербанке, но и официальную штаб-квартиру в Западном Голливуде. И, несмотря на отчаянные попытки Наоми не поддаваться рутине, теперь ее почти всегда можно было найти в определенном месте.

Более того, ее обязанности в компании несколько изменились, и теперь она не снимала с себя одежду, а контролировала работу поставщиков и занималась организацией собраний. Ей пришлось избавиться от изрядной части продуманного гардероба обольстительницы в пользу более удобной деловой одежды. Единственным утешением Наоми было то, что большинство ее блейзеров было украшено шипами на плечах. Так что в ее смену никто не позволял себе лишнего.

Спустя пару дней после педагогической конференции Клара, партнерша Наоми и – неожиданно – лучшая подруга, зашла к ней в кабинет, держа в руках крошечный кусочек выпечки.

– Банановый хлеб, – проинформировала она Наоми таким тоном, словно пыталась скормить таблетку рычащему бульдогу. – Твой любимый.

– Хм. – Наоми неслучайно поместила Клару в кабинете напротив, когда одобряла план офисного помещения.

Без преувеличения, если бы Наоми могла вырезать из себя завоеванную Кларой привязанность, скажем, ножом для стейка, то она так и поступила бы.

– Ой, да брось! – приуныла Клара. – Не надо хмыкать, будто ты ненавидишь подарки. Так уж случилось, что у меня оказались лишние бананы. – Клара нагнулась к барной тележке, приобретенной Наоми в память о веселых временах, и выдвинула ящик, демонстрируя столовые приборы и чайные принадлежности, которые Наоми видела впервые.

– Ты спрятала все это в моем кабинете, пока меня не было? – Наоми не представляла себя в долговременных отношениях любого характера. Мысль о том, что кто-то знает о ней так много, ужасала. А подобное вторжение в личное пространство и вовсе было за гранью дозволенного.