Бади Лав - Жидкий шёлк

Рабочий день приблизился к концу, и на мою удачу, обошелся без происшествий. Я не попадался на глаза Боссу, а значит, не убедил его лишний раз в своей нетрудоспособности и безалаберности. Я погасил компьютер, потер уставшие глаза и покинул свой кабинет.

Выйдя из офиса, я наткнулся на сидящую на ступеньках девушку. Я не сразу ее узнал, но, когда приблизился, понял, что это Эльза – секретарь Босса. По своему обычаю ее сочные формы с трудом помещались в полупрозрачную блузку. Ее ноги обтянули кожаные брюки, поблескивающие в свете фонаря. Эльза всегда одевалась вызывающе. Поговаривают, что она ненасытная нимфоманка и дает всем направо-налево. Но на сколько мне известно, ни один из моих коллег так и не смог уложить ее в постель. Эльза спала с нашим Боссом. Они старались этого не афишировать, но и скрыть такое от множества любопытных глаз оказалось сложно. Эльза жесткая в общении девушка и без особой надобности с ней никто не заговаривал.

Особой храбростью и инстинктом самосохранения я не отличался, и сперва хотел пройти мимо. Бросив беглый взгляд на Эльзу, я заметил, что она плачет я не смог просто так уйти. Опустившись на ступеньку в безопасном от нее расстоянии, я спросил:

– Эльза, с тобой что-то случилось?

– А? – Эльза вынырнула из своих сокрушений и посмотрела на меня таким взглядом, мол: Как ты вообще здесь очутился?

– Это, конечно, не мое дело, но могу я тебе чем-то помочь?

– Трахни меня.

– Что? Как это…Ну, то есть…Зачем…Для чего ты…– растерянно затараторил я.

– Ты можешь трахнуть меня по-настоящему? Так чтобы мне было приятно. Можешь сделать это только для меня?

– Я…Я…

– Да, расслабься ты. А то кровь носом пойдет. Я пошутила, – сказала Эльза, вытирая слезы.

– Да, я так и подумал, – судорожно, как умалишенный рассмеялся я, и проверил пальцами свой нос, на предмет кровоизлияний.

– Хорошо тебе.

– Что хорошо?

– Хорошо, что ты умеешь думать.

– Я не выпускник Оксфорда, конечно, но у меня два выс…

– Помолчи, – перебила меня Эльза. – А то испортишь впечатление о себе.

Я прикусил язык. Мы оба какое-то время сидели в тишине и глядели куда-то вдаль. Мне не хотелось нарушать эту тишину и покидать Эльзу. За четыре года работы бок о бок мы ни разу не сидели так непринужденно. Я не был уверен, замечает ли меня Эльза вообще. Не исключаю такой мысли, что не окажись я в это время рядом с ней, мы бы и словом не обмолвились о том, что не касается работы. Но это произошло. Пусть она пошлет меня. Пусть мы больше не заговорим друг с другом. Это не важно. Все чего я хочу – еще на немного задержаться в этом мгновении. Такая приятная тишина. Каждый молчит о своем, и не нужно поддерживать скучные беседы или искать оправдания нашей встрече. Мы просто молчим. Женек без сомнения мой лучший друг. Но в силу ее гиперактивности, рот Женька всегда занят уместным и не уместным трепом. Дома молчит Лена. И это, признаться, настораживает. Когда она закатывает скандал, я примерно понимаю, чего от нее ожидать. В противном случае мне становится не по себе. Немое общение с Эльзой именно то, чего мне не хватало.

Закрапал теплый дождь. На улице больше никого не было. Я искоса поглядывал на Эльзу. И без того растекшийся макияж поплыл еще больше. И даже это не портило ее красоту. Бьюсь об заклад, что и без макияжа она не оставит равнодушным ни одного гетеросексуального самца.

Эльза умылась дождем и пригладила волосы назад, окончательно убив свою прическу.

– Нужно ехать домой. – Эльза наконец прервала немое молчание. – На сегодня хватит безумия.

– Если позволишь, я подброшу тебя до дома.

– Я намочу твое сиденье, – вздохнула она.

– Разве? Больше чем я?

Эльза окинула меня изучающим взглядом и хихикнула. С меня стекала вода как с дождевого червя. И только сейчас мы осознали, что промокли до нитки. Эльза оглядела себя и с ее губ сорвался еще один смешок. Тут ее поддержал и я. Мы расхохотались, понимая всю нелепость ситуации, в которой оказались. Наш смех заразительно подстегивал друг друга, и мы долго не могли остановиться.

– Я хочу домой, – внезапно посерьезнев, сказала Эльза.

– Ну, тогда поехали.

Я поднялся со ступеньки и помог подняться ей. Рука Эльзы заледенела, но не утратила своей нежности. Она позволила проводить себя до автомобиля и открыть для нее пассажирскую дверь. И только когда она уселась на сиденье, наши руки расцепились.

Эльза жила в дорогом таунхаусе. В этом районе я никогда раньше не бывал. Мне стало немного неловко оказаться среди всех этих дорогостоящих строений.