Александр Махараджа - Любовь в Гоа

– Мы в настоящем Раю! – сказала улыбающаяся Арчена.

– Да, любимая, – улыбнулся я в ответ.

Больше слов не требовалось. Красота окружающего пространства была самодостаточна.

Индиец Аджей из соседнего ресторана принес нам сок. Мы выпили его и отправились в путешествие вглубь джунглей. Уже через 100 метров мы наткнулись на место, где несколько человек тщательно намазывали друг друга белой глиной возле ручья. Кто-то рассказал нам, что белая глина здесь обладает омолаживающим эффектом, отсюда и такой интерес.

Мы решили вымазаться в белой глине на обратном пути, а пока продолжили путешествие вглубь джунглей, благо протоптанная тропа не оставляла шансов потеряться. В джунглях мы несколько раз останавливались. Иногда для того, чтобы полюбоваться красивыми деревьями, в другой раз, чтобы сделать снимки на фотокамеру.

Минут через пятнадцать мы дошли до знаменитого «битловского» баньяна (он же в народе – «арамбольский»). В сравнении с баньяном, который растет в глубине соседнего поселка Мандрем, арамбольский баньян выглядит карликом. Внешне это дерево не произвело на нас никакого впечатления, мы уже видели прежде гораздо более грандиозные баньяны.

Одно из отличий арамбольского баньяна от других в том, что это дерево расположено в дебрях джунглей, на склоне холма, и в его ветвях всегда, даже в самую жару царит свежесть. Кроме того, именно этот баньян и никакой другой является местом притяжения путешественников со всего света. Считается, что во время путешествия по Индии именно около этого баньяна Джон Леннон и другие «битлы» медитировали со своим индийским гуру.

Надо сказать, что баньян в Индии – это не просто красивое дерево, а церковь под открытым небом. Баньяны, например, запрещено срубать. Даже при постройке дорог баньяны обходят стороной. Внутри некоторых баньянов установлены алтари богам, тут проходят богослужения и праздники индуистов. Но арамбольский баньян индийцев совершенно не интересует. Это «Мекка» именно белых людей, особенно, хиппарей со всего света.

Мы пришли к арамбольскому баньяну в разгар дня, около часу пополудни. В это время, кроме нас здесь было еще несколько человек. Встречал всех индийский «баба», молодой, тощий монах в набедренной повязке, с пучком дредов, закрученных на голове. Баба (означает «святой человек», произносится с ударением на последнем слоге) уже забивал смесью гашиша и табака очередной чилум (древний прообраз курительной трубки).

Каждый сезон к баньяну приходят разные саду (ударение на первом слоге). Саду – это странствующие монахи. Смысл их жизни – в вечном паломничестве по святым местам, которых в Индии множество. Поэтому у баньяна редко можно встретить одних и тех же саду, каждый сезон они сменяются. Того, что встретил нас, звали Пракаш.

Пракаш раскурил чилум и запустил его по кругу. Смысл курения чилума для саду в том, чтобы впасть в медитативное состояние и легче общаться с Господом. Но для туристов это просто забава. Кто-то из них отказался, другие охотно раскурились вместе с саду.

После совместного раскура все расслабились. Потекла неспешная беседа. Но нам вовсе не хотелось тут зависать. Я сделал несколько снимков Арчены, сфотографировал нас вместе. И мы двинулись по той же тропе назад к Сладкому озеру.

На обратном пути мы все-таки не смогли отказать себе в удовольствии намазать друг друга белой глиной. Мазать друг друга – это забава из детства, в ней есть что-то особо упоительное! При этом белой глины у ручья очень мало, ее приходится буквально выскабливать. Поэтому процесс раскраски занял у нас немало времени. Но результат превзошел все ожидания. Из нас получились два очень симпатичных привидения.

Особенно удалась Арчена. Белая глина полностью закрыла смуглость ее кожи, но черные волосы при этом стали еще выразительнее. В сочетании с яркими глазами и красным купальником из Арчены получилось очень красивое привидение! Я снял нас на камеру для истории.

Минут через пятнадцать глина высохла и стала сжимать кожу. Мы отправились купаться в Сладкое озеро. Если до этого мы получали удовольствие от того, что намазывали друг друга глиной, то в воде наслаждение преобразилось в смывание друг с друга той же глины. Причем в этот момент на пляже не оказалось вообще никого. Мы были совершенно одни и могли позволить себе любые вольности. Для влюбленных во второй месяц знакомства – это особое пиршество!