Ясуси Китагава - Благодаря встрече с тобой. Семь свиданий, которые изменили мою жизнь [litres]

– Ты как? Давай я тебя провожу?

– Нет, не надо. Все нормально, Ёскэ. Я одна дойду. Тем более мне недалеко.

Она улыбнулась через силу, и я понял, что она не хочет, чтобы я шел с ней.

Мне оставалось одно – стоять у ворот зоопарка и смотреть ей вслед.

Харука обернулась и помахала мне рукой. Тоненькая фигурка в белом платье в мареве горячего воздуха, дрожащего над асфальтом, была похожа на прекрасный цветок. Солнце было в зените, но мне почему-то показалось, что тени на мостовой стали длиннее. Стрекот летних цикад сменился пением цикад цукуцукубоси , которые появляются обычно на закате лета.

Попрощавшись с Харукой, я вернулся домой, но мои мысли были только о ней.

Почему она может встречаться со мной только по утрам?

Может быть, она вообще не хочет со мной встречаться?

Нет… Если бы она не хотела видеть меня, то вряд ли предложила бы встретиться в свой день рождения.

А вдруг во второй половине дня она встречается с человеком, «который всегда ее поддерживает»?

Нет, непохоже, чтобы она обманывала меня. Наверное, во второй половине дня по каким-то причинам она должна быть дома.

Может быть, так, а может, и нет.

Мысли крутились и крутились. Сегодня все было как всегда, если не считать того, что она и правда была очень бледной.

Как она там?

У меня был ее телефон, но я не решался позвонить ей. До этого всегда звонила она.

Харука говорила:

– Если мама узнает, что я выходила на улицу, будет приставать с расспросами. А я не хочу, чтобы она беспокоилась.

Наверное, у нее строгая мама. Если она узнает, что мы встречаемся, у Харуки, возможно, будут неприятности. Поэтому я и не звонил раньше.

Но сейчас я беспокоился за нее, и рука сама тянулась набрать номер.

Я посмотрел на часы. Нет, уже поздно, позвоню завтра.

На следующий день в десять часов утра я стоял перед телефоном, но мне так и не хватило смелости позвонить.

Прошел целый час, прежде чем я решился подойти к аппарату еще раз.

Чего я боюсь? Если Харука дала мне свой номер, значит, я могу ей позвонить. Не будь трусом – уговаривал я себя. И уговорил.

Набирая номер, я чувствовал, как бешено бьется сердце. Пожалуйста, пусть подойдет Ха- рука!

Щелк. Сняли трубку.

– Слушаю вас.

Это не Харука. Наверное, ее мама.

– Здравствуйте, это семья Мунаката?

– Да, а вы кто?

– Моя фамилия Кондо. Простите, а Харука дома?

Через мгновение я услышал глубокий вздох.

– А вы по какому делу?

– Я… я хотел узнать, как она себя чувствует.

– Мне очень жаль, но моя дочь сейчас не может подойти к телефону. Я передам, что вы звонили. Спасибо за звонок.

– А… подождите, пожалуйста…

Не успел я договорить, как трубку повесили.

Да уж, дружелюбным такой разговор не назовешь. Скорее наоборот. Ее маме явно не понравилось, что я позвонил. Но почему Харука не смогла подойти к телефону?

Зря я позвонил, ругал я себя. Ведь теперь станет известно, что мы с Харукой встречаемся, а Харука скрывала это. Но… как она там?

Беспокойство нарастало. Мне во что бы то ни стало хотелось поговорить с девушкой, но смелости, чтобы набрать ее номер еще раз, уже не было.

Все, что я теперь мог, так это ждать.

Харука позвонила мне утром следующего дня. Голос у нее был гораздо бодрее, чем я представлял.

– Ты как?

– Да все в порядке, не волнуйся. Знаешь, папа мне вчера рассказал кое-что замечательное. В следующий раз, когда мы встретимся, я обязательно поделюсь с тобой.

Когда я это услышал, сердце подпрыгнуло от радости: мы увидимся! Мне показалось, что теперь я знаю причину, почему она не подошла к телефону: Харука встречалась с отцом, ее просто не было дома!

С души словно тяжелый груз упал.

– А как твоя мама?

– Мама? А что с моей мамой?

– У нее, кажется, испортилось настроение, когда я позвонил.

– Что? Ёскэ, ты мне звонил? Я не знала… Прости, но мама мне не сказала об этом. Она была вежлива с тобой?

– Да, все в порядке.

– Правда? Я поговорю с мамой, чтобы в следующий раз она обязательно передавала мне. Слушай, у меня есть к тебе важный разговор. – Голос Харуки стал чуть напряженным. – Завтра мы с мамой уедем. После этого будет ясно, что дальше.

– Что будет ясно?

– Ну… останусь ли я с мамой в этом городе или отправлюсь к папе.

Я застыл с трубкой в руке. Эта тема не давала мне покоя. От меня ничего не зависело, и от этого я чувствовал себя ужасно.

– Понятно, – наконец выдавил я.

– Я…

Харука замолчала.